Майские ласточки

Петр Лиманский развязал свой вещевой мешок и достал толстый кошелек. Пересчитал хрустящие деньги и усмехнулся.

— А что на фактории есть? — спросил самодовольно Валерка Озимок и похлопал купеческим жестом рукой по карману.

— Что хочешь. Надо своей хозяйке подарок купить, — сказал помбур и погладил рукой выбритую щеку.

«И мне бы что-нибудь купить. А кому? — подумал Валера Озимок, вспомнил о Катьке-поварихе. — Возьму вот и куплю ей на последний трояк духов. Пусть обливается. Не вор я, а так, шалопут. Неплохой парень!» Пододвинул ногой Валера Озимок к себе вещевой мешок, не стал доставать кошелек. Это у ребят деньги, а у него — триста копеек! Лучше не срамиться!

Повернулся он к окну и стал смотреть на берег моря. Тянется пустынная кромка берега, ни одного следа. Кое-где навален плавник. Раскатали морские волны бревна. Сохнут на ветру, как туши тюленей.

Вертолет клюнул носом, и Валерка Озимок ударился лбом о край окна.

Из кабины летчиков вышел бортмеханик, высокий парень в яловых сапогах с ремешками.

— Мужики, — сказал он, — садимся в фактории. Можете отовариться, командир дает десять минут. Берем на борт женщину — и по газам. Через два часа вы должны улетать в Тюмень. Усекли?

Вертолет опустился недалеко от черной приземистой избы с маленькими окошками. К вертолету подбежала стая собак разных мастей. Расселись вокруг.

Бортмеханик открыл запоры. Буровики спрыгнули на землю — и наперегонки к открытой двери избы.

Валерка Озимок замешкался. Вбежал позже всех в темный коридор и только там понял, что две избы поставлены одна против другой под общей крышей. Коридор — вроде крытой короткой улицы. Справа дверь в жилую избу, а слева — в магазин.

Дернул парень дверь и застыл на пороге. Магазин как магазин. На прилавках выстроились бутылки с водкой и спиртом, в ящиках пряники, печенье и конфеты. С потолка свешиваются красные медные чайники. Один такой чайник он по дурости принял за солнце. Висели собачьи унты и серые валенки. У другой стены выстроились в ряд ружья, в металлических ящиках дробь и порох.

Загляделся Валерка Озимок на ружья! Стал прикидывать, какое он купит, когда разживется деньгами. Двустволки, а около них одностволки, переломки. Одна краше другой! Вздохнул он и решил купить себе граммов сто пряников и столько же конфет. На три рубля не разгуляешься. А Катька пусть подождет.

А буровики торопили продавца, требовали разные товары. Петру Лиманскому приглянулся цветной платок: по черному фону — красные розы. Бортмеханик ухватил медный чайник. Второй летчик примерял пыжиковую шапку-ушанку.

Сунул Валерка Озимок руку в вещевой мешок, чтобы достать свой кошелечек, и остолбенел: кошелька нет, а вместо него попалась картонная коробка, какой у него сроду не водилось. Пошарил еще, и под руками нащупал мягкий вязаный свитер. Он перебрал одну вещь за другой и не мог понять, что случилось. Пока на него никто не обращал внимания. Валерка Озимок выбежал из магазина, прошмыгнул длинным коридором, забежал за избу и развязал мешок. Вытряхнул вещи на мокрую траву. Глянул и ахнул. Вещи не его, а Гали Рамсумбетова. Свитер с «молнией», клетчатая рубашка-ковбойка, шерстяные носки, зимние портянки. Открыл коробку и остолбенел — толстая пачка денег. Сверху белая бумажка «Триста пятьдесят рублей».

Смахнул Валерка Озимок градины пота со лба. Увидел расширенные глаза Катьки-поварихи. Уперлись в него, как два круглых пятака.

«Вор!» Валерка Озимок втянул голову в плечи и испуганно огляделся. К нему подбежала разномастная стая собак. Уселись вокруг. Высунув красные языки, смотрели, как он ворошил вещи.

— Кш, — зло выругался Валерка. Заметил щель в поленнице и юркнул в узкую дыру. Запахло собаками. Он чихал от набившейся в нос собачьей шерсти, но не вылезал, наоборот, пробирался все дальше и дальше в глухую темноту, чтобы понадежнее спрятаться.

Скоро услышал, как взлетел вертолет. Видно, искать его не стали, торопились на аэродром к транспортному самолету Ан-26.

Из щели Валерка Озимок видел, как мимо него прошли два невысоких ненца в меховых малицах. Что-то говорили один другому, показывали вверх руками. Потом из избы вышел толстый мужик-продавец. К нему подошли ненцы. Продавец вернулся с ружьями.

Ненцы рассматривали ружья, заряжали их патронами и стреляли.

Валерка Озимок вылез из своего убежища, когда солнце успело доползти до горизонта и снова пошло вверх огромным красным шаром.

«День, ночь буду идти, а вернусь на буровую, — думал он. — Объясню Гали, как все получилось. Должен мне поверить. Не вор я, не вор!»

Идти вдоль моря долго, и он стал пересекать тундру, как сделали вертолетчики.

Валерка Озимок шел и подсвистывал собакам, чтобы не бросали его. Теперь он их не отгонял. Боялся, чтобы в самом деле не напороться на белых медведей. Говорили, что они охотятся вдоль берега моря на тюленей. А вдруг забредут в тундру! Медведи есть медведи. Дорога им не заказана!

«День и ночь буду идти, а дойду до буровой. Только бы поверили, только бы поверили…»

Собаки поняли, что незнакомец уводил их в тундру, и одна за другой стали возвращаться на факторию.