Макалу. Западное ребро.

Да, сначала - Ребро и особенно эта монументальная «косточка», ключ взлета - свечка. Гладкий цилиндр самой своей выпуклостью кажется отделяемым от стены. Столь гладкий, что мы предусмотрели среди нашего снаряжения шлямбурные крючья. Вот будет работенка, если докатимся до этого! Какой концерт на шлямбурах! У меня уже заранее руки болят... А вдобавок она явно нависает в своей верхней части, эта трижды проклятая свеча. Это, конечно, не столь явно выраженный карниз, как, например, на Гран Капуцине, но животик все же есть, голова у свечки больше туловища. Мы постараемся по возможности не штурмовать эти навесы в лоб. Конечно, современные восходители обожают трудности, но мы не дошли еще до того, чтобы искать сложнейшее в сложнейшем. Ну так как же, налево? Нет, безнадежно. Путь явно надо искать справа: сзади башни или еще правее, на этой маленькой юго-восточной грани или на второстепенном ребре, ограничивающем ее с юга. Это будет не так элегантно, но эффективность прежде всего... Увидим. Вернемся теперь к нашему гребню.

Сорок метров, снежный кол, и я начинаю снова; Трудный выжим на руках на двухметровую скальную стенку. Забиваю крючья. Дохожу до фигурного снежного образования, у подножия вертикальной ступени, похожей на жандарма. Закрепив веревку, исследую южный склон гребня. У основания ступени отслоение снежного склона создало настоящую подгорную трещину. Возможно, лагерь IV мог бы тут устроиться с большими удобствами, чем на самом гребне. Но я не убежден. Надо посмотреть повыше.

Жандарм сложен из породы красного цвета. Гнейс нижних склонов уступил место выше лагеря III слою гранита, который, по-видимому, тянется до конца большого взлета, примерно до 7900 м[4]. Прочный гранит, очень похожий на гранит Игл Шамони, но с несколько более темными прожилками, какие можно встретить на Гран Капуцине и на юго- западной стене Сиалуз в Дофинэ.

Правая сторона взлета нависает, левая пересечена вертикальным обледенелым кулуаром. Путь проходит здесь. Трудный, право, очень трудный. Я зря не снял рюкзак и оставил на себе снаряжение и веревку, которая тащится за мной. Этот вес тянет меня назад, на нависающую стенку. Вершина взлета наконец! Пока затихает бешеное сердцебиение, мне становится ясным, какой я идиот! Я ведь едва не сорвался. Почему не подождал Мелле? Сколько времени я потратил на этот участок? Пять минут? Два часа? Понятие времени здесь не такое, как в Альпах. Эта веревка, нужно ли было тянуть ее за собой? Нет... Да... Когда лагерь IV будет установлен, когда его нужно будет снабжать, когда шерпам, а наравне с ними и сагибам придется забрасывать туда грузы, веревка будет необходима А на спуске для усталых людей еще более. Дыхание никак не хочет войти в норму, сигарета поможет! Бернар вылезает на гребень 150 метрами ниже. А я все еще не нашел места для лагеря IV.

Снова снежный гребень. Он идет вверх и, превращаясь в исключительно крутой ледовый склон, упирается в скалу. Я сейчас точно у подножия главного взлета. Крутой лед, еще более крутые скалы, лагерь должен быть установлен ниже. Кругом марш! Забиваю ледовый крюк, прикрепляю перильную веревку, привязываю к ней все снаряжение, которое я тащил, и начинаю спуск.

На северной стороне гребня из склона выглядывает скала, внезапно пришедшая идея заставляет меня подойти к скале, и я начинаю копать снег лопаткой. Бернар присоединяется ко мне и помогает. Несколько движений... дыхание прерывается... стоп! Пробуем работать сидя. При этом усилия более рентабельны, так как жесты не такие размашистые; экономия сил здесь, на высоте 7350 м и при отсутствии кислорода, совершенно необходима. На Жанну, на Эвересте примерно на такой высоте альпинисты начинали использовать кислород. Что касается нас, мы, по правде говоря, этой потребности не ощущаем. Без сомнения, положительную роль сыграли трудности подходов, непрерывные хождения взад-вперед, подъемы на высоты более 4000 м с последующими спусками. Все это ускорило нашу акклиматизацию. Кто знает, может быть, через несколько лет, наученные опытом, альпинисты вообще не будут применять кислород, даже при очень сложных восхождениях, на очень больших высотах.

Соединенными усилиями мы вырываем ледяные глыбы, которые катятся по склону к обрыву северо-западной стены и совершают впечатляющий прыжок в 2000 м. В километре над нашими головами дымится вершина Макалу. Тибетский ветер. Завтра будет ясно, но в перспективе ужасный холод.

Площадка теперь устроена, готова для установки палатки, которую несет Маршаль. А вот и он вместе с шерпами. Мгновенно снимаются грузы, и, не задерживаясь, люди начинают спуск. Если они хотят спать под крышей, им надо спускаться в лагерь III. Тяжелый день!

Палатка-хижина поставлена и прочно держится на расчалках. Устраиваемся покомфортабельнее и подводим итоги.