Макамы

Скажи, какой стих рот щербатый напоминает или зазубренную пилу заменяет? А в каком тебя обрадует начало и огорчит конец? В каком стихе то, что скрыто внутри, пощечиной тебя наградит, а то, что снаружи, обманет и удивит? А в каком стихе ты сомневаешься, пока до конца его не добираешься? Какого стиха нельзя касаться, а в каком полустишия могут местами меняться? Какой стих длиннее ему подобных, словно они по размеру не сходны? Какой стих одною лишь буквой унижается, а заменишь ее — смысл его полностью преображается?

Говорит Иса ибн Хишам:

Клянусь Богом, я даже и не пытался выигрышную стрелу угадать и не надеялся ответами в цель попадать. Я твердил одну только фразу:

— Я не знаю.

Он усмехнулся:

— Вещей, которых ты не знаешь, на самом деле еще больше.

Я сказал:

— Твои достоинства заслуживают внимания — откуда столь жалкое существование?

Он ответил стихами:

Такое время настало — ты посмотри:
Его превратности давят со всех сторон.

Оно враждебно для каждого мудреца,

Как будто мудрость — погибель для всех времен!

Стал разглядывать я его старательно, присмотрелся внимательно, и оказалось — это Абу-л-Фатх Александриец! Я воскликнул:

— Да хранит тебя Бог и да подымет он твое положение после такого унижения! Объяснил бы ты мне свои загадки, изложил бы подробно все, что высказал кратко.

Он откликнулся:

— Вот тебе объяснение: что касается стиха, который в прозу не превращается, то таких много, а пример — стих ал-Аши [100]:

Все дирхемы наши вполне хороши,
Их вес проверять — только время терять!

Что касается хвалы, предмет которой скрывается, то таких строк тоже много, как, например, стихи одного хузейлита:

Не знаю я, кто своим плащом одарил его,
Но снят с человека он поистине славного!

Что касается стиха, содержанье которого неприлично, зато он скроен отлично, то это стих Абу Нуваса [101]:

Всю ночь пировали мы беспутной компанией,
Бесстыдно влачили мы подолы неверия!

Что касается стиха, у которого слезы не иссякают, то это слова Зу-р-Руммы [102]:

Зачем струится из глаз поток безудержных слез,
Как будто почки бойцу пронзили острым копьем?

Что касается стиха, который тяжело ступает, то пример этого — слова Ибн ар-Руми [103]:

Когда начинает он дарить — то без удержу
И просит меня сказать «Помедли!» его руке.

Что касается стиха, в котором первое полустишие ранит, второе же исцеляет, то пример этого — слова поэта:

К нему я бросился с машрафийским своим мечом

[104],Как тот, кто хочет руку мира ему подать.

А что касается стиха, который не так опасен, как угрожает, то пример его — слова Амра ибн Кулсума [105]:

С мечами мы накинулись друг на друга,
Как будто мечи — игрушки в руках мальчишек.

Что касается стиха, в котором песка больше, чем в пустыне, то пример этого — слова Зу-р-Руммы:

Бежал мой конь по песку, по раскаленным камням,
В смущенье солнце над ним и недвижим небосвод.

А что касается стиха, который рот щербатый напоминает или зазубренную пилу заменяет, то это слова ал-Аша:

Я в винной лавке засел с соседом славным с утра,
Сосед сосуды с вином опустошает до дна.

Что же касается стиха, начало которого радует, а конец огорчает, это — как слова Имруулкайса [106]:

Послушлив конь, и силен, и роста огромного,
Как будто потоком сверху сброшенная скала.

Что же касается стиха, в котором скрытое пощечиной награждает, а то, что снаружи, — удивляет, то это подобно словам сказавшего:

Я ее корил, она заплакала, говоря:
«Да спасет тебя Бог от моих упреков навсегда!»

Что касается стиха, в котором ты сомневаешься, пока до конца его не добираешься, то это как стих Тарафы [107]:

Увидев печаль мою, друзья остановятся
И скажут: «Будь стоек! Брось заботы тяжелые!» —

потому что слушатель может подумать, что ты декламируешь слова Имруулкайса.

А что касается стиха, до которого нельзя дотронуться, то он подобен словам ал-Хубзурузи [108]: