Макамы

Но разве спасут от смерти эти сокровища —
Ведь руку судьбы не отведешь ты подарками!

Не спрячут от гибели надежные крепости
С глубокими рвами и высокими арками.

Судьбу не отгонят ни уловки, ни хитрости,
Ни войско могучее атаками жаркими.

Бегите от жизни земной, от ее оков, от расставленных ею силков! Красотой она соблазняет вас, свои прелести выставив напоказ.

Ты видишь коварство этой хитрой красавицы,
И слышишь ты праведный призыв к отречению.

Трудись добродетельно, беги от беспечности,
Ведь к смерти ты движешься, плывешь по течению.

К земным не стремись благам, презренным и суетным, —
Лишь вред принесет тебе такое стремление!

Как может стремиться к земным благам человек разумный, как он может им радоваться бездумно, когда он уверен в их бренности?! Как удивителен тот, кто знает, что смерть неизбежно грядет, но, о ней не думая, набивает себе живот?!

Забыв про опасность, мы пустым отвлекаемся
И душу нестойкую ведем к заблуждениям.

Мы знаем: расплата ожидает небрежного,
Но жаждем, как дети, получить наслаждение.

Как будто в могиле мы навек упокоимся,
Как будто в конце пути не ждем воскресения!

Сколько обманывал мир земной ищущих наслаждения! Скольких убил без отмщения! Упавшего — на ноги не поставил, никого от гибели не избавил, от болезни не излечил, мучений не облегчил.

Судьба увела его от славы и почестей
На злой водопой, откуда нет возвращения.

Когда он увидел, что бессильны заступники
И нет никому от лютой смерти спасения, —

Раскаялся горько и заплакал в унынии,
Но разве раскаянье дает избавление?

Заплакал он о ранее совершенных грехах и сожалел об оставляемых в мире благах, когда уже не было пользы от слез и молений, а извинения не принесли облегчения.

Сдавили кольцом его печали несметные,
И он горевал — не мог найти утешения.

И нету помощника в час жуткий и тягостный,
И нету защитника, и нет избавления.

Как сор на воде, душа всплывает в последний час
И вновь опускается в предсмертном мучении.

До каких же пор ты будешь земные нужды заплатами будущей жизни латать и собственные желания как верблюда седлать? Я вижу, ты в своих убеждениях слаб, жизни земной покорный раб! Неужели такой приказ был тебе Богом дан? Неужели это заповедал святой Коран?

Ты вечное рушишь и возводишь непрочное —
Дохода от этого не жди, не получится.

Коль ты не творил добра, найдешь ли в предсмертный час
Того, кто за грешника пред Богом поручится?

Согласен ты жизнь прожить в богатстве и почестях,
Оставивши душу от безверия мучиться?

Говорит Иса ибн Хишам:

Я спросил у одного из присутствовавших:

— Кто это?

Он ответил:

— Чужеземец, который явился неизвестно откуда, и я его не знаю. Впрочем, не следует торопиться: к концу его речи, может быть, все прояснится.

Я стал ждать, а проповедник тем временем подошел к концу речи и завершил ее так:

— Украшайте знание делом, благодарите Божье могущество за прощение и придерживайтесь чистоты ради спасения. Оставьте тревоги, Бог простит мне и вам.

Затем он хотел уйти, а я пошел за ним и спросил:

— Кто ты, о шейх?

Он ответил:

— Хвала Богу, мало того, что ты считаешь, будто внешность моя переменилась, так ты еще делаешь вид, что мы незнакомы! Я — Абу-л-Фатх Александриец.

Я сказал:

— Храни тебя Бог, откуда эти седины?

Он ответил:

Зловредные, но молчаливые гости,
Они нас о будущем предупреждают,

Предвестники старости, тлена и смерти,
Не могут уйти они — нас поджидают!

АСВАДСКАЯ МАКАМА (двадцать седьмая)

Рассказывал нам Иса ибн Хишам. Он сказал: