Макамы

Между современными арабскими литературоведами нередко возникает спор, кто именно был предшественником Бади' аз-Замана в попытках ввести авантюрный сюжет в украшенную прозу^{25}. Но как бы то ни было, следует признать, что именно ал-Хамадани создал в арабской литературе новый жанр ал-макамат (мн. ч. от макама) — цикл плутовских новелл высокого стиля, сходных по композиции и объединенных двумя общими героями с постоянными функциями.

Строго говоря, в отношении пионера жанра, самого ал-Хамадани, речь должна идти не столько о создании законченного цикла, сколько о незавершенной попытке соединить сочиненные в разное время макамы в единое произведение.

Ас-Са'алиби утверждает, что количество макам Бади' аз-Замана достигало 400 и что будто бы он продиктовал их во время пребывания в Нишапуре, то есть в течение двух лет. Сам ал-Хамадани называет в одном из писем ту же цифру^{26}. Однако, как уже было сказано, дошедший до нас сборник содержит всего пятьдесят с небольшим макам. Арабские ученые высказывают различные мнения о том, сколько же их было на самом деле, но никаких реальных подтверждений той или иной версии не существует; более того, непонятно, сам ли Бади' аз-Заман выбрал известные нам макамы из общего числа сочиненных им (если допустить, что их действительно было больше), или это сделал кто-либо из его учеников, или именно эти произведения сохранил нам случай.

Однако можно с уверенностью сказать, что не все макамы восходят к нишапурскому периоду жизни Бади' аз-Замана, в частности макамы Звездочетская, Халафская, Нишапурская, Царская и Сарийская, содержащие восхваления Халафа ибн Ахмада, несомненно сочинены им позже, уже в Сиджистане, при дворе Халафа. Можно предположить также, что некоторые макамы могли быть сочинены еще до приезда в Нишапур, в Исфахане, в угоду Ибн 'Аббаду.

Анализ содержания и словесного оформления макам Бади' аз-Замана позволяет проследить — точнее сказать, предположить, — как складывался этот удивительный симбиоз авантюрного сюжета и ученой беседы.

Прежде всего обратим внимание на то, что не все макамы изображают проделки «детей Сасана». Даже если отнести к плутовским, или «нищенским», все макамы, восхваляющие Халафа (ибо восхваление есть способ вымогательства, пусть оно и не содержит прямой просьбы), а также макамы, где в роли нищего оказывается сам 'Иса ибн Хишам, и макаму Саймарийскую, где герой с помощью злой шутки мстит предавшим его друзьям, — все равно, со всеми допусками, таких макам окажется всего 42. Остальные девять распределяются по содержанию следующим образом: в трех (Ахвазской, Маристанской и Проповеднической) центральной частью является проповедь на благочестивые темы, не сопровождаемая сбором денег и последующим разоблачением обманщика; три макамы (Веретенная, Научная и Поэтическая) построены на филологических фокусах, демонстрируемых столь же бескорыстно; одна (Ширазская) — жалоба Абу-л-Фатха на злую жену; а две (Гайланская и Бишрийская) содержат не имеющие никакого отношения к плутовской теме истории о бедуинских поэтах. Таким образом, к этим девяти новеллам название «макама» можно применить скорее в старом его значении, то есть — беседы на богословскую, моральную или филологическую тему.

В то же время в сборнике имеются новеллы, явно отражающие другой источник макамного жанра, — это рассказы авантюрного содержания, в которых центральная речь героя, демонстрирующая его знания и владение высоким стилем, отсутствует, более того, в некоторых из них она и не нужна, потому что герой пользуется другими средствами обмана. Таковы макамы Обезьянья, Мосульская и Армянская; к ним можно отнести и Амулетную, в которой текст заклинания мог бы играть роль центральной речи, однако он не приводится. Тем не менее в этих макамах, в противоположность аналогичным рассказам, содержащимся в антологиях, довольно часто используется садж', особенно в описаниях и диалогах, и наблюдается тенденция к украшению стиля; заключают же каждую из этих макам стихи — самооправдание героя.

С другой стороны, в некоторых упомянутых выше чисто риторических макамах (Маристанской, Проповеднической, Ширазской, Научной) появляется тот самый главный герой — Александриец, который в Других макамах выступает как обманщик и вымогатель. Мы видим, таким образом, как сходятся два источника жанра и каждый из них на пути этого схождения обретает новые черты.