Макдональдизация общества 5

Однако несколько десятилетий назад руководители студенческого и профессионального баскетбола решили, что зрители, выросшие в эпоху «Макдональдса», желают видеть игру побыстрее и с более высоким счетом. Другими словами, любители, по их мнению, хотели от баскетбола того же, что они получали от ресторана фаст-фуда: скорости и большого количества (баллов). И с тех пор на студенческих встречах командам давалось 35 секунд на попытку броска, а на профессиональных играх всего 24 секунды. Хотя стиль игры «беги-и-бросай», порожденный такими ограничениями, сделал встречи более быстрыми, достигавшими более высокого счета, это могло отрицательно сказаться на качестве. Больше не было времени для маневров и стратегий, которые делали игру столь интересной для «пуристов». Однако стиль «беги-и-бросай» хорошо соответствует макдональдизированному миру «ешь-и-уезжай», когда обед покупается в проездном окошке и потребляется на ходу. В последние годы профессиональные команды в баскетболе развили новые интересные оборонительные стратегии, и счет в игре стал снижаться. Теперь интригу представляют дальнейшие изменения, призванные преодолеть преимущества команд в обороне и, тем самым, снова раздуть счет.

Схожим образом владельцы бейсбольных команд давным-давно решили, что зрители предпочитают видеть игру с большим числом попаданий, «хоумранов» и перебежек, которые приносят больше очков, нежели игру того стиля, который так нравится «пуристам» — дуэли питчеров с финальным счетом 1:0. Они предприняли ряд мер, чтобы перебежки стали считаться более ценными. Теперь даже мяч в более подвижном бейсболе улетает дальше, чем старомодные «мячи вне игры». На некоторых стадионах ограда аутфилда была перенесена поближе к основной базе, чтобы увеличить число попаданий.

«Десятый игрок», которого ввели в Американской Лиге, но не в Национальной, это самый заметный пример усилий повысить число «хоумранов» и перебежек. Вместо того, чтобы давать бейсбольную биту в руки питчеру, который часто с ней не очень-то ладит, теперь это дело доверено тому, для кого оно — основное (а порой и единственное) занятие. «Десятый игрок» отбивает чаще, его отбивки дают больше «хоумранов», а значит и в целом он приносит команде больше перебежек, чем питчер, когда бы ему доверили биту.

Хотя использование «десятого игрока» в бейсболе Американской Лиги, бесспорно, увеличило число перебежек, приносящих очки, оно также повредило качеству игры (почему Национальная Лига и продолжает упорно отказываться признать «десятого игрока»). Ведь когда в некоторых ситуациях отбивают питчеры, они часто, принося себя в жертву, используют «бант», весьма ловкий прием, продвигающий вперед бегущего, если он уже захватил базу. «Десятый игрок» редко жертвует собой и допускает «бант», когда у него бита в руках. Кроме того, бьющие замены становятся менее значимыми тогда, когда слабобьющего питчера уже заменил «десятый игрок»[374]. И наконец, если меньше необходимость их заменять, то первые питчеры могут оставаться в игре дольше, а это сокращает нужду в заменяющих питчерах[375]. Тем или иным образом, бейсбол с «десятым игроком» сильно отличается от бейсбола традиционного. Другими словами, меняется качество игры, и кое-кто может сказать, что меняется в худшую сторону, и всё из-за акцента на количество.

В последние годы, термин «экстремальный» стал прилагаться к чему угодно (еде [например. «Экстремальный Глоток» в «7-Eleven» или «Экстремально огромный ударный завтрак» в «Denny’s»], конфетам, ментоловым леденцам), но наиболее типичное употребление — с самыми разными видами спорта. Сюда входят: экстремальный сноубординг, скейтбординг, веломотокросс, и даже боулинг[376]. А ведь этот термин означает, что данные виды спорта предлагают чего-то «больше», чем их традиционные версии. Обычно, это «больше» значит нечто более быстрое, опасное, инновационное, креативное или жестокое. В целом, экстремальные виды спорта связываются с чем-то более нонконформистским, более отчаянным, или более «крутым», чем традиционные.

Политика: в дебатах Линкольна-Дугласа не было «эффектных фраз».

В сфере политики можно найти множество показательных примеров преувеличенного внимания к просчитываемости, скажем, растущую важность голосования в политических кампаниях[377]. Должностные лица и претенденты на пост, одержимые своим местом в иерархии, выявляемой голосованием, часто перестраивают свою точку зрения или свои действия, стремясь достичь того, что, по словам исследователей общественного мнения, повысит (или, по крайней мере, не понизит) их рейтинг. То, как занимаемая позиция по неким вопросам может повлиять на рейтинг, становится более важным, чем то, во что в действительности верит политик.