«Македонские легенды» Византии

«Новый Константин», как любил себя называть Оттон III, в очередной раз продемонстрировал Римским епископам, что верховным правителем в государстве и Западной церкви является только он. Когда скончался Григорий V, германец поставил папой своего любимца и воспитателя Герберта, дав тому новое имя Сильвестра II (999—1003) – мнение клира и населения Рима его совершенно не интересовало.

Примечательно, что Сильвестр II открыл список французских пап, как и покойный Григорий V – немецких. В дипломе об утверждении Сильвестра II было прямо написано: «Господина Сильвестра, нашего учителя, избираем и по воле Божьей ставим и определяем светлейшим папой. Вся власть в Риме и Римской области должна исходить от императора, а папа является его верным помощником». Воспитанный в византийском духе и прекрасно образованный, он считал делом чести прекратить самовластие Римских епископов, основывающееся, к тому же на сомнительном базисе. Иными словами, новый понтифик оправдал самые смелые ожидания императора.

Он много работал над искоренением двух наиболее распространенных грехов – непотизма и симонии и совместно с императором мечтал о восстановлении Священной Римской империи. Но Рим был не тем городом, который долго терпит чужеземца – в 1001 г. город восстал против папы и тот вынужденно бежал, а в мае 1003 г. скончался от малярии[739].

Следующие три понтифика были креатурами Кресценция – Иоанн XVII (1003), Иоанн XVIII (1004—1009), Сергий IV (1009—1012), постоянно метавшиеся между собственным желанием наладить добрые отношения с Оттоном III и Генрихом II и прогреческой политикой их повелителя, идущей вразрез с устремлениями Западных императоров. Наконец, папой был избран тускуланец Бенедикт VIII (1012—1024), сын графа Тускуланского. Он был, скорее, воином, чем священником, и многие годы провел в борьбе с Кресценциями, организовав вместе с Западным императором несколько удачных походов – правда, не принесших им с союзником решительной победы.

Однако почувствовать себя настоящим папой Бенедикту VIII удалось лишь после того, как в конце 1013 г. Генрих II предпринял второй поход в Италию для наведения порядка в Риме. В благодарность ему новый папа срочно передал архиепископскую кафедру в Равенне брату короля Арнульфу, переведя его предшественника епископом в Ареццо. Второй частью благодарности стала коронация Генриха II императорским венцом 14 февраля 1014 г.

Как рассказывают, перед тем как ввести Генриха II в собор Святого Петра, папа спросил его: «Желает ли король оставаться ближайшим покровителем и защитником Римской церкви и быть верным ему во всем?» и получил смиренный ответ, который, конечно же, никак не коррелировал со сложившейся практикой взаимоотношения императорской и папской власти к тому времени. Но поскольку между нововенчанным императором и понтификом сложились личные добрые отношения, никто не заметил этой несуразности[740].

Тайные виражи германской политики и неспособность обоих императоров соединиться для защиты Италии от арабской угрозы привели к тому, что многие города на юге полуострова решили вообще обойтись собственными силами, не подчиняясь ни Западным императорам, ни Василию II. В 1008 г. при катепане (новое наименование правителя византийских фем Ломбардия и Калабрия) Куркуасе вспыхнуло антигреческое восстание в Бари. Прибывший вместо него Василий Аргир с большим трудом подавил в 1009—1010 гг. этот всполох протеста и вернул Бари Византии.

Тем не менее это поражение вынудило лангобардские партии Южной Италии искать помощи у норманнов, с которыми были заключены первые неофициальные соглашения, преследующие освобождение данных земель от власти греков. Во всяком случае, уже в 1015 г. в Капуе появился отряд норманнских добровольцев во главе с Гислербертом – якобы для оказания помощи населению против сарацин. Но, справившись с мусульманами, при тайной поддержке Римского папы Бенедикта VIII они вошли в сношения с антивизантийской партией. В 1017 г. норманны напали на Апулию и первоначально имели большой успех, нанеся поражение грекам под командованием катепана Льва Торника (1017) у Аренулы; причем в битве погиб легат Лев Пакиан. Однако новый катепан, Василий Бугиан (1017—1028), подкрепленный из Константинополя войсками и русскими дружинами, сумел нанести норманнам жестокое поражение при Каннах в 1018 г. (по другим данным, в 1021 г.) [741].