«Македонские легенды» Византии

Карл Лысый пытался справиться с проблемами, и в некоторых случаях не без успеха – правда, локального. В 861 г. он подкупил даннов, чтобы те разгромили своих соотечественников, а в 862 г., возглавив войско, остановил большой отряд норманнов на Марне. Король оказался настолько удачлив, что сумел развить успех и обратить пленных норманнов в христианство, получив надежных союзников. Но этого, конечно, было недостаточно для стратегического успеха. И на Генеральной Ассамблее в 864 г. Карл Лысый проявил настойчивость и попытался сыграть на совести своих графов и баронов: «Чтобы все без промедления встали на защиту страны, чтобы графы в своих крепостях бдели неусыпно, чтобы крепости возводились быстро и активно!»[212]

В 865 г. Париж был опять осажден, и во время деблокады города отличился граф Роберт Сильный (861—866), родоначальник Робертингской династии, настойчиво отбиравшей права на королевский титул у слабеющих Каролингов. Как полагают, этот выдающийся муж был довольно простого происхождения и, скорее всего, являлся этническим саксом. Впервые он был упомянут в королевских указах 852 г., когда 3 апреля этого же года стал ректором (т.е. светским аббатом) Мармутье, и Карл Лысый подтвердил за ним обладание имуществом этого богатейшего аббатства.

Правда, вскоре он изменил своему благодетелю, приняв сторону Людовика Немецкого, который вместе с бургундцами изгнал сына Карла Лысого Людовика Заику (856—866), короля Нейстрии, из предназначенных тому имений. К несчастью для Роберта, власть Людовика Немецкого оказалась краткой – уже в 859 г. тот был вынужден отказаться от приобретений и заключить договор с Карлом Толстым. Однако Роберт, для которого пути назад были отрезаны, не сложил оружия, и лишь в 861 г. произошло примирение сторон. С тех пор и до самой смерти Роберт являлся самым преданным и востребованным помощником короля. Именно ему принадлежит честь победы над бургундцами, а также защита Нейстрии от норманнов[213].

Правда, осенью следующего года Роберт погиб у Бриссарте вместе с графом Рамнульфом из Пуатье – их подвиг, многократно украшенный трубадурами, был сохранен в народном эпосе. Этот пример оказал некоторое побудительное воздействие на остальных франкских аристократов, но ненадолго[214].

Несмотря на заключенный с Карлом Лысым договор, норманны по-прежнему почти ежегодно терроризировали Францию. Забегая немного вперед, скажем, что от отчаяния в 911 г. король Западно-Франкского королевства (современной Франции) Карл III Простой или Простоватый (898—922) выделил норманнскому вождю Рольфу территории Руана, где тем было создано Норманнское герцогство. Оно начало играть важную роль в жизни Франции, и уже от норманнов, периодически переходивших от Каролингов к Робертингам, стала зависеть судьба королевской и императорской короны[215].

После смерти Роберта Парижского осталось двое его сыновей – Эд и Роберт, которых взял на воспитание бывший заклятый враг их отца Гуго Аббат (830—886), приходившийся родственником и Людовику Немецкому, и Карлу III. В юности выбрав церковное поприще, он тем не менее не хиротонисался в священники, хотя в 853 г. король поставил его аббатом монастыря Сен-Жермен. Этот удивительный человек не только искренне любил своих воспитанников (какие нравы!) и заметно расширил границы их владений, но и, главное, успешно отражал норманнские атаки на Париж. По его воле Эд (888—898) был объявлен графом Парижским и первым претендентом на королевский трон[216].

Красивый, умный и сильный юноша, отлично владевший оружием, он оказался подарком судьбы для Парижа, который в ноябре 885 г. осадил норманнский флот численностью до 700 судов. Укрепившись на острове Сите вместе с епископом Гоцленом, Эд целый год противостоял захватчикам, истощив их силы. Очевидно, надежды героических франков были связаны с королем Восточно-Франкского государства (нынешней Германии) Карлом III Толстым (876—888), который в 881 г. был провозглашен Западным императором, объединив на короткое время две части некогда единой Франкской державы. Однако его появление с войском лишь усилило авторитет графа, поскольку император малодушно согласился заключить с норманнами крайне невыгодный для себя договор и к тому же пропустил врагов в Бургундию, дочиста разграбленную ими.