Македонский Лев

Парменион. Гибель Народов. Столь многих, что он уже не мог отыскать их имена в закоулках памяти. Проще всего было вспомнить ранние дни: падение Спартанского могущества, поражение Иллирии, Пеонии и Фракии. Разграбление Халкидики, переворот в Фивах...

Но в последние несколько лет он повидал крушение династий в слишком многих странах, чтобы вспомнить: Фригия, Каппадокия, Писидия, Киликия, Сирия, Месопотамия, Персия, Парфия...

Ручей впадал в небольшой пруд, по берегам которого стояли статуи. Прекрасно выполненный и ярко окрашенный леопард стоял на краю бассейна, склонив голову к воде, словно собирался утолить жажду. На небольшом расстоянии от него стояла полосатая лошадь, а еще немного дальше - олень. Все словно замерли, неподвижные, застывшие во времени.

Солнце пробилось на востоке, своим теплом согревая тело Спартанца, но отнюдь не его чувства. Он пошел дальше, к восточной стене. Здесь были тенистые беседки, с резными деревянными скамейками.

На самой дальней из них Парменион расположился, спиной к пруду и лицом к дому, крышу из красной черепицы которого поддерживали мраморные колонны.

Где-то в десяти шагах левее сидел каменный лев. В отличие от других животных в саду, он не был раскрашен; его большая альбиносовая голова была склонена на бок, словно прислушиваясь к чему-то, а мускулы на боках были выполнены скульптором с особой тщательностью. Парменион нашел, что эта статуя - одна из лучших, виденных им, и удивился, что никогда не замечал ее раньше.

Пока Спартанец смотрел, лев внезапно пошевелился. Неспешно и с необычайной грацией он встал и вытянул свои мраморные мускулы. Парменион моргнул и всмотрелся в статую. Лев был снова неподвижен, приняв прежнее положение с наклоненной головой.

- Я вернулся, - произнес мягкий голос. Парменион повернул голову и не удивился, когда увидел Аристотеля, сидящего прямо за ним на деревянной скамейке. Он не изменился. На самом деле, он выглядел даже чуточку моложе, и его седые волосы теперь чередовались с золотисто-рыжими прядями.

- Зачем ты создал этого льва?

Маг пожал плечами. - Люблю устраивать драматические появления. - Но на его лице не было улыбки, а голос звучал подавленно.

- Почему ты пришел?

- Время настало.

Парменион кивнул, хоть и не понял смысла этих слов. - Александр проигрывает свою битву с Темным Богом, - поделился он, - а я не в силах ему помочь. Он больше не слушает меня, а дворцовые новости говорят о безумии и убийствах. Ты можешь ему помочь?

Аристотель ответил не сразу, но протянул руку и положил ладонь на руку Пармениона. - Нет, мой друг. Сила Темного Бога куда более велика, чем моя.

- Александр - мой сын. Моя плоть, моя кровь, моя боль. Его зло - на моих руках. Я должен был убить его еще много лет назад.

- Нет, - сказал Аристотель. - Эта драма еще не доиграна. Я взял на себя наглость забрать из твоих покоев вот это. - И маг вытащил маленький мешочек из мягкой кожи.

- Это сейчас не поможет, - сказал Парменион.

- Всё равно возьми.

Спартанец повесил мешочек себе на пояс. - Ты сказал, что время пришло. Что намечается?

Аристотель откинулся назад, обратив взор в сторону дома.

- У главного входа спешиваются трое всадников. Скоро ты увидишь, как они пойдут по этой тропинке. Их направил Кадмилос - Темный Бог. Понимаешь?

Парменион сделал глубокий вдох, сузил глаза. - Пришло мне время умирать, - сказал он.

Открылась боковая дверь дома, и три незнакомца пошли по тропе вдоль сверкающего ручья. Парменион встал и обернулся к Аристотелю.

Но маг исчез.

* * *

Парменион неспешно двинулся навстречу тем троим. Он не знал их по именам, но как-то уже видел их с Александром. Двое из них были парфянами, одеты в засаленные кожаные безрукавки и высокие сапоги для езды верхом, их темные вьющиеся волосы были коротко острижены. Третьим был высокородный перс, поступивший на службу к новому Царю. Спартанец усмехнулся, увидев, что тот несет в руке запечатанный свиток.

- У нас послание для тебя, господин, - позвал его перс, ускоряя шаг. На нем были мешковато сидящие шелковые шаровары и расшитая рубаха под плащом из мягкой кожи, который тот перевесил через правую руку.

- Так доставай его, - сказал Парменион. Когда перс приблизился, Парменион уловил приторный запах ароматического масла, которым были смазаны его темные, тщательно завитые волосы. Тот подал свиток левой рукой, но когда Спартанец потянулся чтобы взять его, правая рука перса выскочила из-под плаща. В ней был узкий кинжал. Парменион был готов к этому движению и, шагнув в сторону, сбил руку убийцы и вонзил свой кинжал тому в грудь. Перс захрипел и упал на колени. Парфяне бросились на Пармениона, обнажив мечи. Спартанец бросился на них, но те были молодыми, быстрыми и проворными, а у него больше не было преимущества от элемента неожиданности. Острие меча впилось в его левое плечо, царапнув руку до кости. Крутнувшись, он взмахнул кинжалом в сторону мечника, и клинок вошел тому в горло, вскрыв яремную вену.