Маханакхон

– Если бы, – вздохнула Маша. – Требуют сорвать государственный подряд, недавно полученный корпорацией. Это огромная партия нефти и газа, которую нужно поставить в Китай и несколько других стран Азии. Похититель требует, чтобы поставка не состоялась, ни одной тонны, без каких-либо объяснений странам-получателям. Это нужно сделать до 22 мая, то есть осталось четыре с половиной дня. В случае невыполнения Шестов будет убит, а изуродованный труп оставлен в людном месте.

– Ну так пусть сорвут поставки, – спокойно сказал Андрей. – Потеряет Шестов на неустойках пару миллиардов, у него еще есть. Зато шкуру свою сбережет.

– Андрей, – покачала головой Маша, – в твоем мире все так просто…

– Это еще что должно означать? – поморщился он.

– То, что ты не видишь политического значения этого шага. Отношения России с КНР и с прочими дружественными государствами в Азии – это «брак по расчету». А в «брачном контракте» прописано, что мы поставляем им углеводороды. Они хорошо платят, так что жаловаться нечего, в случае «Северо-Востока» Китай еще и дал корпорации кредит на закупку новых танкеров и развитие портов на Дальнем Востоке. Но если взять и сорвать контракт, да еще грубо, в лоб, без уважительной причины и вообще без объяснений… Это будет политический скандал, которого Россия себе сейчас позволит не может. Ты сам знаешь, что сейчас творится с Украиной, и в ближайшие годы, скорее всего, ситуация только ужесточится. Нам предстоит долго и упорно бодаться с западными соседями, а это значит, что хоть на Востоке нужно иметь надежных друзей. И вот именно этого мы лишимся, если похитители Шестова получат свое.

– Опять политота на мою голову, – вздохнул Андрей, – мало мне было тайцев, с их «красными» и «желтыми»… Ладно, я понял, тут национальные интересы на кону. Все еще серьезней, чем я думал.

Когда Маша ушла, он позвонил Мэу и рассказал ей все новости.

– Елэки-палэки, – ответила та по-русски. – Значит, все-таки политика… А я ведь до последнего надеялась на «бегство влюбленных», – грустно усмехнулась она.

– А что премьер Интханон, – спросил Андрей, – не получил требований от похитителей дочери?

– Нет кха.

– Хм… – Андрей помолчал. – Может, их и не будет? Возможно, все было устроено только ради Шестова, а Рачавади просто «попалась под руку»?

– Я надеюсь, что так и есть, – ответила Мэу. – Но расследователю нельзя быть оптимистом, это слишком опасно для всех. Как мы видели, у нас очень хитрый и сильный противник. Не исключено, что у него несколько целей одновременно: и в России, и в Таиланде. Нужно учитывать и самый плохой сценарий, что премьер Интханон уже получил требования и скрывает это. Срок, который поставили похитители русским, – до 22 мая, осталось четыре дня. Боюсь, что и отцу Рачавади времени дали бы не больше… Но это уже моя ответственность, вас этим нагружать незачем. Продолжайте работать по линии Шестова, мы на вас надеемся.

После разговора с Мэу Огневский не мог найти себе места. До связи с Грищом оставалось минимум полдня, и делать было решительно нечего.

В голове в пятисотый раз прокручивались события двух последних дней, мельтешил перед глазами фальшивый южноафриканец, а теперь еще сбивали с толку мысли о геополитике…

Когда Андрей быстрым злым шагом наворачивал четвертый круг по саду, его догнал Ной.

– Чё, ковчег построил уже? – спросил его Огневский по-русски.

Тот заморгал.

– Извините, – Андрей перешел на тайский. – Что случилось?

– Кхун Андэй, может быть, вам воспользоваться нашим спортзалом? – проницательно спросил тот.

– Тут есть спортзал?

– Конечно, он в вашем распоряжении.

«Вот так Высокоблагородие, – думал Огневский, заходя в просторный, современный тренажерный зал на подвальном этаже. – Нехило устроился».

Даже гири, распространившиеся по миру из России не так давно и довольно редкие в Азии, тут были в полном ассортименте – от четырех до тридцати двух килограммов.

Еще больше Андрей удивился, увидев дверь с надписью «райя́ кайи́н» – «тир».

– Он тоже работает? – спросил Огневский Ноя, показывавшего дорогу.

– Естественно, – с гордостью ответил таец.

Андрей сбегал за спортивными штанами и кроссовками (по дороге с допроса они с Ум заехали в гипермаркет прикупить одежды). Подходящей футболки не было, да она и не нужна – с голым торсом удобнее. Переоделся и приступил к занятиям.

Огневский давно смирился с тем, что почти четверть жизни нужно тратить на поднятие железяк и махание руками-ногами. Иначе хорошую форму просто не сохранить. А уж боевые навыки – и подавно.

Когда в Китае он погрузился в древние (и не очень) боевые искусства Срединного Царства, то уперся в простую истину. Нет почти никаких тайн и секретных техник, ведущих к мастерству, есть лишь бесконечное повторение.

Слово «кунг-фу» (правильнее – «гунфу»), означает по-китайски «искусство», или скорее «мастерство», ибо связано с понятием опыта, регулярной отработки навыков. Причем описывает оно отнюдь не только боевые практики, а вообще любое занятие: ремесло хорошего плотника или программиста – это тоже «гунфу».