Маханакхон

Лангдуан рассеянно вспоминал черты – большая голова, широкий подбородок, покатый лоб, мускулистая шея, – а Андрей только крепче сжимал кулаки. Про чесание головы тоже стало понятно – парик, для привыкшего к стрижке под ноль очень неудобно.

«Питерс»!

Над пропастью

Сегодня особенный день. Страшный, болезненный, невыносимый.

Палец дрожал над клавишей мыши, наконец, Грищ стиснул зубы, зажмурился и нажал – денежный перевод был отправлен.

Грищу и раньше приходилось ослаблять свою оборону, тот денежный барьер, который отделяет его от кошмара, от возвращения в Россию, мечтающую засосать его обратно в свое бездонное брюхо. Каждый раз это стоило огромных усилий, а потом многих дней тяжелой борьбы с сомнением и страхом.

Но сегодня было хуже, чем когда-либо, – так много денег он никогда раньше не тратил. А ведь и по-другому нельзя, проект безумно дорогой, но необходимый. Да и если получится, все затраты окупятся многократно.

А если даже б и не окупилось, все равно по-другому нельзя. Да потому что устал быть только жертвой, только получать оплеухи, пора, как в «Мстителях», взять и отомстить, ударить в ответ.

Но от таких мыслей не становилось легче. Наоборот, давило чувство безысходности, он начинал винить себя за дурость, за то, что сам роет себе могилу.

Нет, бывали редкие моменты, когда он входил в кураж, чувствовал уверенность, собственную немалую силу. Когда весь мир, сверкая, лежал у его ног. Но подобные мгновения были так редки… Наверно, ради них он все это и затевал, чтобы хоть раз еще ощутить себя на высоте.

Но в обычные, постылые дни этого куража не было и в помине, а вокруг лишь теснее сдвигались черные, грязные, ледяные стены.

Cдуру не закрыл сразу окно браузера, посмотрел на уменьшившийся остаток по счету. Все тело свело морозной судорогой, он чувствовал прямо здесь, за спиной, бездонную холодную пропасть, на дне которой во тьме блестели хитрые, беспощадные глаза Путина… «Никуда ты не убежишь, сынок».

И вдруг – что-то мягкое, теплое коснулось его затылка.

– Ну хватит, – прозвучал над ухом голос с немецким акцентом, – ты себя заморишь этим компьютером. Третий час сидишь не шевелясь…

Он по старинке дернулся от чужого прикосновения, но не так сильно, как было раньше.

– Вставай, вставай. – Хайди стала, хихикая, выталкивать его из кресла. – Пойдем перекусим где-нибудь.

Несмотря на худобу, аппетит у девушки всегда был отменный.

Чудес, конечно, не бывает, но гляди-ка – они теперь почти все время проводили вдвоем.

Работа в немецкой конторе у Хайди была не пыльная, свободных часов хватало. Даже когда Грищ занимался делами, она обычно была с ним в комнате, сидела на диване, болтала или что-то смотрела на планшете. Странно, это даже не отвлекало его от дел, хотя забот было полно, особенно по делу Огневского, да и к поездке на Филиппины нужно много всего подготовить.

Последние пару дней они с Хайди, можно сказать, жили вместе, хотя ночевали раздельно – после недавнего конфуза молчаливо договорились, что Грищ еще не созрел.

Еще они много гуляли – слишком много, на вкус Грища. Даже идиотским урбексом она его уговорила заняться. Позавчера пробрались в так называемую «Башню призраков» – сорокасемиэтажный брошенный небоскреб на Сатхорне.

История была типично тайская. Отгрохали две высотки в дорогом районе – одну под отель, другую под жилые апартаменты. Все было готово к сдаче в эксплуатацию, но тут один из руководителей застройки возьми да и застрелись прямо на крыше второго здания.

И все, по тайским понятиям место теперь проклятое, гневный дух самоубийцы летает с криками среди бетонных стен.

Когда об этом стало известно, желающие купить жилплощадь испарились, застройщики чуть не обанкротились, едва смогли продать другую, «непро́клятую» башню.

Так высотки теперь и стоят. В одной – отель (видимо, для туристов, желающих пощекотать нервы соседством с нечистой силой), а в другой – ничего, только изредка снуют любители урбекса.

Еще пара гениев с тех пор специально поднимались на «Башню призраков», чтобы там покончить с собой. Приезжали для этого даже из Европы…

Через какую-то помойку Грищ и Хайди пробрались в загороженный двор, стали подниматься по голой лестничной клетке, покрытой граффити.

Грища от этой люкс-заброшки воротить начало сразу. В духов он, естественно, не верил, а вот шанс наткнуться на туземных нарков вполне реальный, и уж очень этого не хотелось. А хуже всего была неожиданная тишина. Они были в сердце огромного города, снаружи все носилось и гремело, а тут, между серыми облезлыми стенами, почти ни звука.

Раньше Грищ и не сунулся бы в подобное место, но как откажешь ей, самой лучшей из женщин? Он был готов ради Хайди плюнуть на все, даже на безопасность, о которой всегда так заботился. Когда он думал о Хайди, на все было наплевать, потому что самое, самое главное – теперь он не одинок!