Маханирвана-тантра

Исполняя свои обязанности, сохраняя ум абсолютно непривязанным, как капля воды на листе лотоса, ему следует непрерывно стремиться освободить свою душу знанием божественной истины [Таттва-джняна.] и распознаванием [Вивека. Обязанности, о которых здесь идет речь — это атмочита-карма, то есть действия, которые соответствуют данному человеку или его статусу, или душе. Вивека — это способность различать вещи на основании их качеств и классифицировать их в соответствии с их реальной, а не кажущейся природой. В веданте вивека — это способность отличать истину от лжи, реальность от иллюзии.] (153).

Человек, который начинает любое дело мантрой Ом тат cam, будь то домохозяин или аскет, всегда достигает успеха (154).

Джапа, хома, пратиштха и все санскары, выполненные с мантрой Ом тат cam, вне всякого сомнения, безупречны (155).

К чему нужны какие-либо другие мантры? Какая польза от прочих многочисленных практик [Садхана.]? Можно совершать все обряды с одной только брахма-мантрой (156).

О Амбика! Эту мантру легко практиковать, она не слишком длинна, приносит полный успех, и нет иного пути, кроме этой великой мантры (157).

Если держать написанный текст этой мантры в доме или на теле, такой дом становится святым местом [Махатиртха.], а тело становится священным [Пуньнмайи.] (158).

О Дэвеши! Я говорю Тебе абсолютную истину, что мантра Ом тат cam выше самой сущности ни-гам, агам и тантр (159).

Эта лучшая из мантр Ом тат cam проникла через небо, череп и прядь волос на макушке Брахмы, Вишну и Шивы и таким образом сделалась явной (160).

Если четыре вида пищи и другие предметы освящены этой мантрой, нет никакого смысла освящать их какими-либо другими мантрами (161).

Тот, кто везде видит Великое Существо [Вечный Брахман.], постоянно погружен в джапу великой мантры Тат cam (то есть Ом тат cam), действует в соответствии со своими склонностями [Свеччхачара.] и чист сердцем — царь среди каулов (162).

Делая джапу этой мантры человек становится сиддхой [Сиддха — это тот, кто обладает сиддхи.], размышляя о ее смысле, он достигает освобождения; тот же, кто одновременно делает джапу этой мантры и размышляет о ее смысле, становится подобен Брахману в его видимой форме (163).

Эта великая трехслоговая* мантра — причина всех причин. Благодаря садхане этой мантры человек становится самим Победителем смерти [Мритьюн-джая, то есть Шива.] (164).

О Махешани! Садхака достигает успеха, каким бы способом он ни делал джапу этой мангры [То есть не важно, говорит ли он Ом тат cam, Ом тат, Ом cam, Тат cam, Ом, тат или Cam.] (165).

Тот, кто отказался от всех действий (обрядов) и очищен санскарой шайва авадхуты [Пурнабхишека.], больше не имеет права поклоняться дэвам, проводить шраддху предкам или выражать свое почтение риши (166).

Последний из четырех классов авадхут называется хамса (парамахамса). Три другие сочетают практику йоги и наслаждения. Все они освобождаются и подобны Шиве (167).

Хамса не должен вступать в связь с женщиной и прикасаться к металлам. Свободный от ограничений, он странствует по земле, наслаждаясь плодами благих деяний, которые он совершил в прошлых жизнях (168).

Представитель четвертой группы удаляет свои кастовые знаки, оставляет свои домашние обязанности и странствует по этому миру без каких бы то ни было целей или борьбы [Нихсанкалыш и нирудьяма.] (169).

Он всегда испытывает чувство удовлетворенности в своем собственном уме, свободен от сожалений и иллюзий, не имеет дома, всепрощающ, бесстрашен и никому не причиняет вреда (170).

Для него не существует подношений пиши и питья (какому-либо божеству). Ему не нужны ни дхьяна, ни дхарана. Яти [Обуздавший себя.] свободен, не имеет привязанностей, не подвластен влиянию противоположностей'’ и следует пути хамсы (171).

О Дэви! Я подробно рассказал Тебе об отличительных свойствах четырех классов кула-йогов, которые являются не чем иным, как моими воплощениями [Мат-сварупи.] (172).

Глядя на них, прикасаясь к ним, разговаривая с ними или угождая им, человек получает награду, равную награде за паломничество ко всем святым местам (173).

О Возлюбленная! Все святые места, какие только есть в этом мире, находятся в теле куласаннь-яси (174).

Те, кто почтил куласадху при помощи куладравья [Вино и т.п.], воистину блаженны и святы, достигли своей цели и обрели плод всех жертвоприношений (175).

Благодаря одному только прикосновению этих садху, нечистое становится чистым, неприкасаемое перестает быть таковым, пища, непригодная к употреблению [Потому что ее приготовил или до нее дотронулся человек из низкой касты или по какой-либо другой причине.], становится пригодной к употреблению. Их прикосновение очищает даже киратов [Охотники, одна из низких каст.], грешников, злодеев, пулиндов"', яванов [Чужеземцы, варвары.], злых и жестоких [Крура.]. Кто же еще, как не эти садху, достоин почитания? (176-177)

Даже тот, кто почтил каулика-йоги с кулататтва и куладравья всего один раз, достоин уважения в этом мире (178).