Махно и его крах

Описывая уже за границей свои боевые действия в этот период, Махно представил свой уход за границу как вынужденную меру, а точнее просьбу махновцев залечить в спокойной обстановке многочисленные раны. «13 августа 1921 г. я с сотней кавалеристов, — писал он, — взял направление к берегам Днепра и 16 августа того же года на рассвете при помощи 17-ти крестьянских рыболовческих лодок между Орликом и Кременчугом переплыл Днепр. В тот же день был шесть раз ранен, но не тяжело.

По пути движения и на правом берегу Днепра мы встречали многие наши отряды, которым освещали цель нашего выезда за границу, и от всех слыхали одно: «уезжайте, вылечите Батько и возвращайтесь снова к нам на помощь.

Махно неудержимо рвался к западной границе, чтобы как можно скорее уйти от окончательного разгрома. Он уже думал не столько о том, как спасти ядро некогда грозного крестьянского войска, сколько о своей личной безопасности. Каждое столкновение с красными отрядами было для него по сути борьбой за свою жизнь.

19 августа 1921 г. Постоянное совещание по борьбе с бандитизмом при УССР в последний раз заслушало доклад «О борьбе с батькой Махно». Участники совещания были единодушны в том,

что махновщина идет на убыль и скоро окончательно прекратит свое существование. Далеко не столь оптимистично был' настроен X. Г. Раковский. Выступая с докладом, он сделал следующий вывод: «Несмотря на то что у Махно осталось всего 70 всадников с одним ручным пулеметом, он продолжает бродить по губерниям, разрушая советский аппарат. Губсовещания должны сделать последние усилия для его окончательного уничтожения, помня, что без уничтожения основного ядра и самого Махно всегда имеется возможность восстановления банды»*⁹.

22 августа произошел очередной бой банды с красными частями, в котором красноармейская пуля еще раз настигла Махно. «Пуля, — рассказывал он, — попала мне ниже затылка с правой стороны и навылет в правую щеку»⁴⁰³⁴⁰⁴. Это было одиннадцатое ранение батьки за годы гражданской войны. Он остался на всю дальнейшую жизнь хромым, со многими шрамами, и в том числе самым большим на правой щеке. В пятый раз за эти годы в прессе появилось сообщение о гибели батьки. На этот раз писала об этом газета «Коммунист»⁴⁰⁵. У многих это сообщение вызвало большую радость — справедливость в конце концов восторжествовала: непримиримый враг рабоче-крестьянской власти получил по заслугам. М. В. Фрунзе дал распоряжение тщательно проверить достоверность этого факта, и сообщение не подтвердилось⁴⁰⁶. Махно оказался жив. Пока днем и ночью непрерывно стучали десятки телеграфных аппаратов, уточняя, жив или убит батька, тот медленно продвигался проселочными дорогами к Днестру.

На рассвете 28 августа отряд махновцев из 78 человек приготовился к последнему бою. Прямо на запад была Румыния, верст пять южнее Камянка — последний советский населенный пункт. Чтобы прорваться в Румынию, необходимо было опрокинуть пограничную заставу. Махно верил, что преимущество в силе и внезапность удара обеспечат ему успех. Боялся он одного — чтобы вновь не попасть под пулеметную очередь или не стать жертвой шальной пули. Над Днестром стоял густой туман. Из леса вылетело несколько десятков тачанок. Стараясь обогнать их, неслись всадники, потрясая над головой шашками. Застава ответила одиночными выстрелами. Вслед за другими двинулась тачанка Махно. Внезапно пулеметная очередь смешала ряды несшихся вперемежку с тачанками всадников. Они закружились на месте, но не стали разворачивать лошадей и уходить назад, как это делали раньше, а наоборот, еще стремительнее поскакали в атаку. Ни раненых и убитых никто не обращал внимания, так же как и на опрокинутые тачанки. В махновской армии в бою всегда ис пользовался такой прием: потеряв лошадь или слетев с тачанки, бойцы должны были как можно быстрее запрыгнуть на коня своего товарища и уйти вместе с ним из опасного места. Эго и помогло многим из бандитов спастись от смерти в их последнем бою и вместе с батькой уйти за кордон.