Махно и его время

Интересно, что «добровольная мобилизация» была осуждена многими городскими анархистами, увидевшими в ней покушение на свободу. Орган Петроградской федерации анархо-синдикалистов «Вольный труд» писал: «Из двух одно: или она была добровольная, и тогда не при чём принудительный набор, или она была принудительной, и тогда незачем было прикрываться флагом добровольности»[496]. Сами махновцы решали это противоречие с помощью морального давления общины: раз мир добровольно решил мобилизовываться — будь добр, иди воевать вместе с соседями. Смысл «добровольной мобилизации» заключался не в праве индивидуального выбора — служить или нет (принцип профессиональной армии), а в согласии населения и в самоорганизации вооружённых сил. Бойцы избирали своих командиров. Командный состав от комполка и выше назначался по представлению подчинённых на собраниях комсостава корпуса или армии[497]. Выборность комсостава давала бойцам стимул проявлять инициативу (можно быстро выбиться в командиры), а начальникам — заботиться о бойцах.

Необходимость координации развернувшегося процесса мобилизации, потребность в решении других неотложных вопросов — всё это требовало создания политических органов, организации власти. Здесь перед махновцами встали две возможности: установление обычной для того времени военной диктатуры либо дополнение военной власти гражданскими органами, опирающимися на крестьянское самоуправление. Первый путь поддерживала военная группировка, состоявшая из большинства старых командиров, входивших в Союз анархистов. Она выступала даже за ликвидацию ВРС[498]. Часть командиров, идейные анархисты во главе с Волиным и Иосифом, а также общественные организации района выступали за второй вариант. Между военной группировкой и ВРС сложились напряжённые отношения, тем более, что Волин (по крайней мере, по его словам) выступал против «антисемитских настроений, разгула и пьянства части комсостава»[499]. Однако Махно не собирался отказываться от своих политических идей под давлением военного крыла движения. Он поддержал идею созыва съезда крестьян, рабочих и повстанцев, который должен был укрепить обратную связь между махновским движением и населением.

* * *

10 октября культпросвет ВРС созвал собрание с участием рабочих, на котором была принята резолюция о необходимости созыва в ближайшее время съезда «рабочих и крестьян города Александровска и ближайших окрестных сёл» не позднее 14 октября. Однако эта инициатива была раскритикована профсоюзами, которые обратили внимание на отсутствие единых норм представительства и краткость срока созыва съезда, что не позволяло воспользоваться демократическими процедурами. Собрание, организованное культпросветом, было названо в ответе профсоюзов «частным совещанием»[500]. Несмотря на возмущение Волина, руководство движения пошло навстречу рабочим, и сроки съезда были перенесены. Впрочем, как вспоминает Волин, «никакой избирательной кампании не было»[501], делегаты избирались организациями трудящихся и повстанческим частями.