Махно и его время

По данным начштаба Белаша махновская армия в это время достигает численности от 40 до 110 тысяч человек[487] (последняя цифра — явное преувеличение). Она была разделена на 4 корпуса — Донской (командир Калашников), Азовский (Вдовиченко), Екатеринославский (Гавриленко), Крымский (Павловский). Четверть сил махновцев составляла кавалерия. Грозным оружием была тысяча пулемётных тачанок.

Штаб армии в это время превратился в разветвлённую структуру с оперативной и административной частью и многочисленными отделами-инспекторатами. Инспектором кавалерии был Долженко, артиллерии — Морозов, артиллерийского снабжения — Данилов, продовольственного снабжения — Серёгин, подрывного дела — Чубенко, связи — матрос с «Потёмкина» Дерменджи.

Многотысячную армию нужно было снабжать. Отдел снабжения штаба располагал полевыми структурами в армии и окружным заготовительным аппаратом. За ноябрь (на зависть большевикам) удалось заготовить 3,5 миллионов пудов зерна и муки, что позволило установить в войсках хорошее продовольственное довольствие. Заготовки осуществлялись за счёт пожертвований, постоев, реквизиций у зажиточных слоёв (как и у большевиков — в союзе с бедняками), закупок и трофеев[488]. С грабежами Махно по-прежнему жестоко боролся. Молодой в то время коммунист Е. Орлов вспоминал: «Нет, грабежей не было. Был приказ: за грабежи — расстрел. Я как-то раз шёл из дома и неподалёку от штаба Махно смотрю: два трупа лежат, народ толпится. Что такое? Да вот, — говорят — сам Махно расстрелял за грабежи…»[489].

Главной опорой махновцев в освобождённом ими районе по-прежнему оставалась среднее крестьянство, объединённое самоуправляемыми советами. Вообще влиянием в деревнях левобережья кроме махновцев пользовались только эсеры. Об этом сообщала подпольная коммунистическая группа Яши-Домье-Бакова, добавляя: «к «большевикам» относятся сочувственно, к коммунистам — отрицательно»[490]. Крестьяне хорошо помнили различие в политике партии Ленина в 1917 — начале 1918 г. и в 1919 г. «Махно развивает усиленную агитацию, — продолжали подпольщики, — противопоставить ей свою агитацию не можем в виду отсутствия агитационных сил»[491].