Махно и его время

Коммунистические и некоторые либеральные авторы, как и в случае с Махно, пытаются доказать, что кронштадтские повстанцы «не имели будущего»[812]. А вот Ленину так не казалось, отсюда и его знаменитые заявления о самом серьёзном кризисе советской власти в связи с Кронштадтом. Ситуация была неопределённой. В Петрограде и других городах шли крупные забастовки, рабочие заявляли о поддержке Кронштадта, а иногда, под влиянием эсеровской агитации — и Учредительного собрания[813]. Распространение движения на Петроград, неизбежное в случае таяния льдов, могло кардинальным образом изменить положение в стране. Повстанцы рассчитывали на наступление крестьянских армий Махно и Антонова[814]. Разумеется, в случае успеха Кронштадта его лидеры быстро потеряли бы лидерство в общероссийском революционном движении, став лишь одним, вероятно левым, течением «Третьей революции». Но это не умаляет значения движения и его перспективности.

Восставшие отбили первый штурм красных. Вот-вот мог растаять лёд, и восставший флот мог двинуться на Петроград. Но 18 марта войска Тухачевского всё же ворвались в город. В составе наступавших шли оппозиционные делегаты съезда РКП(б), отправленные подавлять близких им по взглядам мятежников…

* * *

Несмотря на то, что Кронштадтское восстание было подавлено, сохранять «военный коммунизм» было далее нельзя. Это было чревато полной катастрофой режима и экономики. В январе-феврале 1921 г. меняются и настроения Ленина. 12 января он обсуждает со своими коллегами по ЦК два вопроса: как облегчить положение крестьян «в наиболее неблагополучных губерниях» и искоренить «бандитизм»[815]. По этому поводу создаются комиссии, и уже 2 февраля Политбюро решает скостить крестьянам продразвёрстку в некоторых губерниях (прежде всего там, где уже разразился голод, и взять всё равно нечего). Поставки продовольствия в это время и так уже были парализованы восстаниями. В первых числах февраля Ленин пишет набросок тезисов, в которых говорилось: «Удовлетворить желание беспартийного крестьянства о замене развёрстки (в смысле изъятия излишков) хлебным налогом»[816]. Крестьянство заставило «удовлетворить». Выбирая между падением власти коммунистов и генеральным отступлением от вершин «военного коммунизма», Ленин выбрал власть. Пусть опять, как в 1917 г., в области экономической придётся уступить эсерам и анархистам. Это позволяет сохранить главную господствующую позицию — власть. А с неё можно будет наступать снова и снова.

Но время стремительно уходило, повстанчество ширилось, и уступки могли оказаться запоздалыми.

X съезд РКП(б) 15 марта 1921 г. принял решение об отмене продовольственной развёрстки, положив начало серии мер, известных как «новая экономическая политика» — НЭП. Первый рывок к коммунизму завершился. Большевики предпочли перейти к авторитарной системе, допускающей некоторую самостоятельность общества, нежели потерять власть вообще. Зато партийный режим был ужесточен — съезд принял решение о запрещении в партии фракций и группировок.

Постепенные уступки крестьянству привели к оттоку сельских масс от повстанческого движения. Но этот отток происходил постепенно. В стране было много людей, которые не знали, чем они будут заниматься в условиях мирной жизни или не доверяли коммунистической власти. Они были готовы сражаться с большевизмом до конца.

* * *

Процесс введения новой экономической политики растянулся на весну-лето 1921 г. Весной 1921 г. на Украине партизанило около 160 отрядов самой разной направленности от петлюровцев до анархистов общей численностью около 40 тысяч бойцов. За исключением армии Махно, они насчитывали от нескольких десятков до тысячи человек.

Но именно в этот момент Махно не смог перестроить свою стратегию. Распылив армию на создание новых повстанческих зон, он не сумел вовремя сосредоточить большие силы для решающего наступления. Малейшая неудача могла привести к серьёзному поражению. Махно вспоминает о столкновении 13 марта 1921 г.: «Люди с возгласом «Жить свободно или умереть в борьбе!» бросались на любую часть и повертали в бегство. В одной сверхбезумной по отваге контратаке я был в упор пронизан большевистской пулей в бедро через слепую кишку навылет и свалился с седла. Это послужило причиной нашего отступления, так как чья-то неопытность крикнула по фронту: «Батько убит!»»[817]