Махновщина и ее вчерашние союзники - большевики

Об этих пунктах «дневничка» «жены» Махно (как большевики выражаются) я скажу лишь одно: будет благоприятное время для выпуска в свет моих полных записок, я восстановлю в них с точностью почти, что день-за-днем, конец 1920 и — до осени 1921 г. факты о действиях и местностях, которые, где и в каких формах были проявлены главными силами революционно-повстанческой армией Украины (махновцев), в отношении большевистских агентов, шпионов и провокаторов, вообще, и к войскам красной армии, в частности. Теперь же я считаю лишь себя морально в праве сказать гражд. Кубанину, что он разнуздался в пользовании злополучным «дневничком» настолько, что свалил все в нем в одну кучу своих грязных замыслов против движения Махновщины и, в частности, против меня лично. В феврале месяце 1921 года, в с. Маерском повстанческие войска, в особенности из главных их сил, при которых я всегда находился со штабом, ни одного раза не останавливались.

Повторяю: здесь умышленное спутывание времени, спутывание, которое «красное» командование красных войск, сражавшихся в эти месяцы против руководимого мною революционного повстанчества, при желании восстановить историческую правду, не выгодную для лживого Кубанина, может то же самое подтвердить, ибо ему хорошо известно то, в каких районах оно концентрировало силы красных армий для окружения армии повстанцев-махновцев и где именно в эти февральские дни 1921 г. главные части революционного повстанчества и части красных армий взаимно рубились.

Итак, я возвращаюсь к самому существенному:

Отрицали ли когда-либо повстанцы-махновцы то, что они на своем пути уничтожали иногда большевистских агентов по продразверстке, а также милиционеров и председателей комнезаможных? — Я заявляю — нет! Повстанцы-махновцы никогда этого не отрицали и не намеревались отрицать. Наоборот, они всегда говорили — да, мы агентов по продразверстке убивали, да — мы председателей комнезаможных кое-где на своем пути расстреливали, как расстреливали мы так же и только кое-где и милиционеров. — Но расстреливали мы их совсем не за то, что они агенты по продразверстке, председатели комнезаможных и милиционеры из рядов бедноты. Махновцы сами представляли сплошную. бедноту. Да и не из одной бедноты составлялись и состоят агенты большевистской диктатуры. Мы уничтожали иногда всех этих агентов только за их гнусное издевательство над трудовой частью населения деревни, за их провокаторскую роль в деревнях в отношении тружеников, относившихся отрицательно к насилию и грабежу власти вообще, как таковой. За выслеживание и указание чекистским отрядам, лежавших по деревням, раненых и больных махновцев и сочувствовавших Махновскому движению тружеников-крестьян, мы их уничтожали.

Для общества зарождавшегося и «расцветавшего» под пятой чекистов, нужны были провокаторы. А трудящимся, увидевшим, что провокаторы — это зло, они не нужны были. Они провокаторов ненавидели, а последние им мстили, выдавая их за злостных врагов революции в лапы наезжим чекистским отрядам, которые их сразу же хватали и, способных к ношению оружия, убивали и выбрасывали где либо в поле в канавы или запирали в тюрьмы и там уничтожали, не заботясь о восстановлении того, насколько эти труженики деревни были активны в своем сочувствии махновскому движению. Наоборот, вместо выяснения этого, чекистские отряды, будучи обмануты властью партии, еще более стервенели и вслед за уничтожением старшего члена семьи, конфисковали все ее имущество и сжигали двор.

За предательство и разного рода провокацию махновцы не щадили ни богатых, ни бедных. И это потому, что с точки зрения Махновщины, какое бы новое общество ни строилось на месте современного прогнившего рабством общества, — все равно — новому свободному обществу предатели и провокаторы не нужны. Свободному обществу нужен труд и всестороннее для всех и каждого, затрачивающего на этом пути свои силы, одинаково равное право участия, как в построении этого общества, так и в пользовании всеми достигнутыми через него благами его.