Махновщина. Крестьянское движение в степной Украине в годы Гражданской войны

Нас, с нашими объединенными силами, выгнало из Екатеринослава то обстоятельство, что, когда большевистский губпартком узнал, что его представители потеряли не только председательский пост для себя в Революционном комитете, но и всякие надежды, что он через них сможет провести от имени этого комитета в жизнь трудящихся свои полицейско-диктаторские партийные директивы, он пошел на скрытую измену и Революционному комитету и мне со штабом, без которых войска Директории не допустили бы самих большевиков даже до подножия Днепровского моста, через который бесстрашные безымянные революционеры-махновцы пошли в наступление на Екатеринослав. И в мгновение ока одни под руководством Калашникова заняли вокзал, подойдя к нему поездом из-под моста, а другие вместе со мной – сторожевой автоброневик врага, сверху моста, и столкнулись лицом к лицу с врагом.

Естественно, что в согласии с действиями губпарткома действовали и его вооруженные силы в лице отряда Колоса. Этот самый большевик Колос, который вместе с отрядом во время самых ожесточенных четырехсуточных беспрерывных боев повстанцев-махновцев на улицах города большую часть времени провел на резервной службе. После того как противник был выгнан из города, был мною выслан на линию железной дороги Екатеринослав – Верховцево за город, для наблюдения за передвижениями разбитого противника. Сам Колос находился на бронеплощадке при этом отряде. До окончательного сконцентрирования

Революционного комитета тов. Колос о всяком моменте передвижения противника, удалявшегося от города, доносил аккуратно и вовремя мне. Но как только комитет сконцентрировался и стало известно всем, что большевики не заняли в нем главных мест, этот самый Колос, исправный, знающий свой пост и обязанности на нем Колос, начал заметно опаздывать с донесениями или даже совсем пропускал их обязательный час. И в конце концов подпустил свежий полк «галiцкiх стрiльцiв» под командой полковника Самокиша (со стороны Верховцево) настолько близко под Екатеринослав, что ему не нашлось уже времени лично доносить об этом мне в штаб, он начал отступать вместе со своим отрядом.

Правда, я узнал об этом от самого Колоса, но тогда, когда Колос с отрядом был уже возле Брянского завода (ныне имени Петровского).

Я видел, что в подобного рода действиях большевиков скрывается что-то преступное, но неуловимое в нормальной обстановке. И тем не менее я предпринял все меры к тому, чтобы дать должный отпор наступавшим «галiцкiм стрiльцам» под командой Самокиша. Но хваленый большевистский отряд в 80–90 человек, прибывший под командой Лантуха из г. Новомосковска, отряд, который, я не понимаю почему, Кубанин величает 1-м Новомосковским советским полком, перед тем как должен был, до прихода из противоположного от вокзала конца города махновцев, занять, вместе с хорошей пулеметной командой, проходные улицы, идущие от Брянского завода, и не допустить подхода по ним противника, пришел в панику от пробного своего пулеметного огня и, не стараясь ее побороть, побежал к ведущему через Днепр мосту, стреляя в воздух, а затем бросая винтовки в воду. Эта паника большевистских «вооруженных сил» была устроена на глазах жителей, вокруг вокзала, и когда махновцы находились в другом конце города и расстрелять паникеров и их руководителей не могли.

Хорошо памятна эта паника и самому Колосу и его отряду, ибо он, слыша ее, быстро откатился, без всякого сообщения мне, от Брянского завода, на вход под Днепровский мост.

Когда же я увидел, что я остался лишь со связью от частей и с несколькими санитарами, а пули и снаряды противника ложились уже вокруг вокзала, – я дал распоряжение командирам повстанцев-махновцев: не выходить навстречу противнику, а спешить завладеть Днепровским мостом, – одна минута промедления, мост будет занят противником!..

Вот это и есть подлинная картина, правда без деталей, той действительности и тех условий и обстоятельств, которые позволили полковнику Самокишу и другим командирам войск Украинской Директории свободно подойти под Екатеринослав и без всякого мало-мальски своевременного с нашей объединенной стороны сопротивления занять у нас этот город.

Глава 2 Махновщина и борьба с немецкой оккупацией

Как низовое массовое революционно-освободительное движение махновщина совершенно не дает покою Кубанину. Касаясь с этой стороны махновщины, Кубанин пишет: «Махновцы приняли активное участие в борьбе с немцами колонистами по району. Кроме того, занимая позицию в районе Чаплино, они разоружали отступавшие в Германию немецкие части. Приманкой для борьбы с немцами, – подчеркивает Кубанин, – сложили оружие, обмундирование и военное имущество, из-за которого крестьянство чуть ли не поголовно, целыми селами, выступало на борьбу с уже разгромленной (здесь Кубанин не отмечает сознательно того, кем разгромленной. – Н. М.), ослабевшей и уходящей с территории Украины немецкой армией».