Маховик счастья (СИ)

- А ну, все пошли вон! – неожиданно рявкнул Снейп на столпившихся у двери ребят. Дважды повторять не пришлось. Их как ветром сдуло. Лили посмотрела на плачущего Малфоя и, едва передвигая ноги, вышла. Она просто не могла найти в себе сил больше оставаться в комнате. Внутри была какая-то звенящая пустота. Накинув поверх теплую шаль, она открыла дверь и вышла на улицу. Воздух после дождя будто звенел. Тишина давила со всех сторон. На миг ей показалось, будто она парит в открытом космосе. Глубоко вздохнув, женщина медленно направилась в сторону сада. Теперь он был совсем запущен, деревья склоняли свои ветви, сплетая их как арки над головами. Голые, без листьев, они показались бы ей жуткими и страшными, если бы не ее теперешнее состояние. Лили подошла к одному из них и, крепко обняв ствол, вдыхая влажный древесный запах, заплакала. Сейчас, в эту минуту, ей было так плохо, как, казалось, никогда раньше не было в жизни. Хотелось просто завыть от тоски и отчаянья. Откуда на земле столько боли? За что она? Почему все эти немыслимые страдания обрушиваются на их головы сразу? И как это можно простить? Смотря на бьющегося в истерике Драко, она вдруг почувствовала, что в ней словно что-то распахнулось, открылось для понимания. Она вспомнила затравленный, полный боли взгляд Северуса в Паучьем тупике, после того, как он убил своего отца. Такое нельзя простить другим и невозможно простить себе. Сколько же страданий и боли еще должно перенести сердце, чтобы перестать биться от сострадания к мучениям другого? Она не знала и половины его жизни, половины боли.

Лили казалось, что она простояла так много часов. Ветер уже начал холодить кожу. Она вытерла дорожки от слез и повернулась, чтобы вернуться в дом. Снейп стоял сзади нее, как обычно, появившись незаметно.

- Как он?

- Нормально. Если это возможно сейчас.

- Прости меня, – она подошла и крепко обняла его, уткнувшись носом в плечо.

- За что?

- За то, что меня не было рядом, что я ничего не знала... Но теперь, – она подняла к нему лицо, – я знаю, я могу разделить с тобой эту боль, взять ее часть на себя. И тогда Он больше не сможет причинить тебе вред, мучить тебя.

- Лили, – его голос звучал с такой непривычной нежностью, что внутри нее все замерло. – Почему ты так добра ко мне? Ведь я этого не заслуживаю...

- Не заслуживаешь? Кто, если не ты, заслуживает этого больше?

Он отошел от нее, немного пройдя вперед. Она двинулась за ним, понимая, что вот именно сейчас она должна говорить и слышать. Потому что другой такой возможности может не быть.

- Ты и половины всего обо мне не знаешь...

- Так позволь мне узнать! Я хочу...

- Ты не заслуживаешь этого! Не заслуживаешь этих мук. Ты не должна страдать...

- Но я страдаю! Ты всегда хочешь контролировать свои чувства, ты не даешь себе свободы. Зачем же ты так мучаешь себя? За что?

- Я не хотел его убивать. Но я хотел, чтобы он умер, – он помолчал. Лили ждала, затаив дыхание. – Волдеморт, – Снейп произнес это имя с неожиданным равнодушием и спокойствием, – он сказал мне именно то, что я так жаждал услышать. Что я поступил правильно. И такое ничтожество, как мой отец-маггл, и не заслуживает иной участи. Его отец тоже был магглом, ты знала? И он убил его. И никогда впоследствии он не жалел ни об одном совершенном поступке. Это меня и восхитило. Он всегда знал, что нужно говорить и что так хотят услышать. Он преодолел смерть и вознес ее в ранг искусства. Он стремился к абсолютному величию и победы над всеми условностями, законами и правилами, которые, как он говорил, уродуют нашу жизнь. Этим он и пленил меня. Своей свободой. Потому что он никогда не страдал. Ему не было больно, он больше никого не мог потерять, потому что выбрал одиночество. Я хотел того же. Это было не просто величие магии. Это было величие жизни. Мир, где не существует добра или зла, потому что эти понятия больше не нужны. Есть только сила и вечность. Он говорил, что мы сами достигаем своих границ и ставим рамки, которые остаются лишь плодом нашего воображения. И признаком слабости ума и воли. Я верил, что смогу преодолеть их, если захочу. Он обещал блаженство и значимость жизни, какое нам и не снилось. Это было то, чего я хотел в тот момент, то, что казалось мне единственно необходимым.

Лили осторожно подошла к нему, положив руку на плечо. Он не обернулся.

- А потом ты умерла. Он убил тебя. И все исчезло. Величие, сила, вечность. Все вдруг стало каким-то ненужным, не имеющим смысла. Он говорил, что нужны будут жертвы. Но все эти слова... они перестали звучать так, как звучали раньше. Я понял, что не хочу ничего. А боль, она не исчезает. Она лишь меняет свою форму. Я почувствовал себя жестоко обманутым. Я больше не видел никакого величия. Я видел вновь лишь то, что привело меня к нему: страх, смерть, одиночество, страдания. Я готов был возненавидеть весь мир, предавший меня. Мир, в котором нет ни правды, ни справедливости.