Макиавелли

До сих пор неизвестно, где и когда состоялась премьера «Мандрагоры». Рукописный оригинал пьесы датирован 1519 годом, но, поскольку календарный год во Флоренции начинался 25 марта, следует учитывать и первые три месяца 1520 года. Не исключено, что премьеру решили приурочить к карнавалу 1520 года, но, так или иначе, постановка возымела успех. «Мандрагору» ставили многократно еще при жизни Макиавелли, а фрагменты ее в 1525 году были положены на музыку. С самого начала слава произведения была столь велика, что сам папа римский приказал поставить его в Риме ради собственного развлечения, и даже такой скептик, как Лев X, окрестивший начало протестантской Реформации «перебранкой монахов», [78]наверняка покатывался со смеху, глядя на Фра Тимотео. 26 апреля того же года Баттиста делла Палла, один из участников кружка Ручеллаи, писал Макиавелли, что, по его мнению, Лев X смотрит на Никколо «весьма благосклонно», добавив, что понтифику не терпелось своими глазами увидеть пьесу. Делла Палла также добавил, что он вместе с друзьями пытались убедить папу и кардинала Джулио доверить Никколо какое-либо литературное или «иное» занятие.

А «иное» уже само шло в руки. Весной 1518 года Макиавелли ездил в Геную с поручением вызволить из беды нескольких флорентийских купцов, пострадавших по причине банкротства одного банкирского дома; поручение, конечно, не Бог весть какое, но оно хотя бы позволило Никколо сменить обстановку, покинуть ненадолго Сант-Андреа в Перкуссине, да и подзаработать денег. Карло Строцци, один из купцов, был родственником и протеже Филиппо Строцци, и, возможно, именно благодаря ему Макиавелли и дали это поручение. Учитывая его близость не только к Лоренцо де Медичи, но и к папе и кардиналу Джулио Филиппо, он мог помочь Никколо в обход вездесущего Горо Гери. Судя по всему, Гери даже одобрил, что для выполнения небольшой дипломатической миссии в Лукку избрали именно Макиавелли. Колесо Фортуны медленно раскручивалось в пользу Никколо, чего никак нельзя сказать о других.

4 мая 1519 года скончался Лоренцо де Медичи. Это произошло всего три недели спустя после появления на свет его дочери Екатерины, будущей королевы Франции, и кончины его супруги в результате послеродовой инфекции. Существуют спорные свидетельства, что в последний год жизни Лоренцо тщетно пытался уговорить понтифика назначить его правителем Флоренции, однако в любом случае он невооруженным глазом видел и понимал, что приближенные Льва всячески препятствовали проведению им профранцузской политики — в особенности Джакопо Сальвиати и его жена, которые ненавидели Лоренцо и его мать. Когда в январе 1519 году в Рим пришла весть о смерти императора Максимилиана, Лоренцо желал, чтобы папа поддержал кандидатуру Франциска I на императорский трон, но вместо этого Лев X решил поддержать Карла Габсбурга, внука Максимилиана, ставшего в 1516 году преемником другого своего деда — короля Испании Фердинанда Арагонского.

Карл был законным образом избран при финансовой поддержке немецких банкиров, в результате чего Франция оказалась зажата между Испанией и Священной Римской империей. Лев X сделал верный политический выбор, поскольку Карл V (так отныне величали внука Максимилиана) прекрасно знал, что флорентийцы от души ненавидели режим Медичи. Проигравший по всем статьям и опальный Лоренцо во время болезни отказался от помощи врачей, желая видеть у своей постели лишь двоих ближайших друзей — Филиппо Строцци и Франческо Веттори. Он рассорился с матерью, хваткой Альфонсиной, ужасно ревновавшей его к невестке; он разругался и с кардиналом Джулио, который ранее прибыл в Флоренцию, чтобы избавить своего занемогшего кузена от бремени власти. Флорентийцы, узнав о смерти Лоренцо, особенно не горевали, скорбели по нему лишь немногие. Тот, которого Макиавелли некогда превозносил до небес как спасителя Италии, не сумел даже сохранить уважение тех, кто привел его к власти.

Глава 13 История лжи

С некоторых пор я никогда не говорю того, что думаю, и никогда не думаю того, что говорю, если же мне случается сказать правду, я скрываю ее под таким ворохом лжи, что ее и не сыщешь.

Николо Макиавелли — Франческо Гвиччардини