Макинтош - Избранные работы

Таким образом это происходило, как мы можем видеть, в завершающих стихах книги Малахии. Все было безнадёжно разрушено, но это не помешало тем, кто любил и боялся Господа, собираться вместе, чтобы говорить о нем и размышлять о его драгоценном имени. Поистине, этот жалкий остаток был не похож на великое собрание, созданное во времена Соломона от Дана до Вирсавии, но имел свою особую славу. Он обладал божественным присутствием не менее чудесным, хотя и не столь поразительным образом. Во времена Соломона не говорилось ни о какой "памятной книге". Нам не говорится о том, что Господь слушает и слышит. Возможно, так можно было сказать, но в этом не было необходимости. Пусть это так, но это не мешает сиянию благодати, изливающемуся на небольшой остаток во дни Малахии. Можно смело утверждать, что сердце Господа освежало любящее дыхание маленького остатка так же, как оно освежалось великолепным жертвоприношением во времена преданности Соломона. Их любовь сияет ещё ярче на фоне бездушного формализма исповедующей церкви и корыстных извращений священников.

"И они будут Моими, говорит Господь Саваоф, собственностью Моею в тот день, который Я соделаю, и буду миловать их, как милует человек сына своего, служащего ему. И тогда снова увидите различие между праведником и нечестивым, между служащим Богу и неслужащим Ему. Ибо вот, придёт день, пылающий как печь; тогда все надменные и поступающие нечестиво будут как солома, и попалит их грядущий день, говорит Господь Саваоф, так что не оставит у них ни корня, ни ветвей. А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдёт Солнце правды и исцеление в лучах Его, и вы выйдете и взыграете, как тельцы упитанные; и будете попирать нечестивых, ибо они будут прахом под стопами ног ваших в тот день, который Я соделаю, говорит Господь Саваоф."

Теперь бегло просмотрим Послание Иуды. Здесь мы видим ещё более ужасающую картину отступничества и извращения. Обычно мы говорим, что извращение лучшего есть самое худшее извращение, и поэтому та страница, которую раскрывает перед нами апостол Иуда, гораздо мрачнее и ужаснее, чем то, что представлено пророком Малахией. Это запечатление совершенного падения и разрушения человека при самых высоких и обильных преимуществах, которые только могли быть дарованы ему.

В начале своего сурового обращения апостол сообщает нам, что лежит на его сердце, — "писать вам об общем спасении". Это могло бы быть для него гораздо более приятной задачей. Для него был бы радостью и наслаждением рассказ о нынешних преимуществах и будущей славе, заключённых в ясную оболочку этого драгоценного слова "спасение". Но он чувствует "нужным" обратиться от этой более созвучной его духу работы, чтобы укрепить наши души против возрастающего потока заблуждений и зла, поражающего самые основы христианства. "Возлюбленные! имея все усердие писать вам об общем спасении, я почёл за нужное написать вам увещание — подвизаться за веру, однажды преданную святым" Все основное и жизненно важное затронуто озабоченным апостолом. Появился вопрос о том, чтобы ревностно подвизаться за саму веру. "Ибо вкрались некоторые люди, издревле предназначенные к сему осуждению, нечестивые, обращающие благодать Бога нашего в повод к распутству и отвергающиеся единого Владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа".

Это гораздо хуже, чем все виденное нами в книге Малахии. Там стоял вопрос о законе, как мы читаем: "Помните закон Моисея, раба Моего, который Я заповедал ему на Хориве для всего Израиля, равно как и правила и уставы" Но в послании Иуды речь идёт не о забытом законе, но о настоящем превращении в распутство чистой и драгоценной благодати Бога и об отрицании господства Христа. Апостол увещевает нас против людского зла и беззакония. Он говорит: "Я хочу напомнить вам, уже знающим это, что Господь, избавив народ из земли Египетской, потом неверовавших погубил, и ангелов, не сохранивших своего достоинства, но оставивших своё жилище, соблюдает в вечных узах, под мраком, на суд великого дня".