Макинтош - Избранные работы

4. Теперь несколько заключительных слов в отношении "венца правды". "Ибо я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем возлюбившим явление Его" (гл.4, 6–8). Здесь почтённый странник стоит на вершине духовной Фасги и ясным взором обводит сияющие долины славы. Он видит венец правды, сверкающий в руке учителя. Он оглядывается на путь, проделанный им, и на поле битвы, где он сражался, — он стоит на земном пределе и посреди развалин того собрания (церкви), возвышение и развитие которого он наблюдал с таким непрестанным беспокойством, над упадком и падением которого он излил слезы нежности и неразделённой любви, и он с торжеством сосредоточивает взор на цели бессмертия, помешать достигнуть которой ему не может никакая сила врага, и неважно, достигнет ли он этой цели посредством кесаревой секиры или другим способом, он все же способен сказать: "Я готов". Какая подлинная величественность! Какое духовное возвышение! Какое достоинство! В этом несравненном рабе не было ничего аскетического, ибо, хотя его видение заполняет венец правды, хотя он готов проехать подобно завоевателю в своей триумфальной колеснице, тем не менее он считает совершенно правильным давать подробные указания о своих фелони и книгах. Это божественное совершенство. Оно учит нас, что, чем полнее мы вступим в небесную славу, чем вернее освободимся от земного, тем сильнее мы осознаем близость вечности, тем значительнее мы распределим время.

Итак, возлюбленные читатели, таково обильное провидение, сделанное милостью Бога для "тяжких времён", через которые ныне проходим и я и вы. "Нелицемерная вера", "твёрдое основание", "священные писания", "венец правды". Да позволит Святой Дух нам проникнуть в глубокий смысл важности и значения всего этого! Давайте возлюбим явление Иисуса и будем страстно ожидать того безоблачного утра, когда "праведный судия" поместит диадему славы на чело каждого, кто действительно любит его пришествие!

Заключительные сцены книги пророка Малахии и послания Иуды

Сравнивая эти два богодухновенных писания, мы обнаруживаем много сходств и много контрастов. И пророк и апостол описывают разрушение, извращение и отступничество. Первый поглощён разрушением иудаизма, второй — разрушением христианства. Пророк Малахия в самых первых фразах с необычной яркостью изображает источник блаженства Израиля и тайны его падения. "Я возлюбил вас, говорит Господь". В этом был великий источник всего их блаженства, всей их славы, всего достоинства. Любовь Господа отвечает за всю яркую славу прошлого Израиля и за всю ещё более яркую славу будущего Израиля. В это время, с другой стороны, их постоянный и неверный вызов: "в чем явил Ты любовь к нам?" — является причиной глубочайшего настоящего падения Израиля. Такой вопрос после всего того, что Господь сделал ради них со времён Моисея до времён Соломона, подтверждает состояние до последней степени нечувствительного сердца. Те, которые видя перед собой чудесное описание деяний Господа, могли сказать: "в чем явил Ты любовь к нам?", были глухи ко всем духовным призывам. Поэтому нам не приходится удивляться пылким словам пророка. Мы готовы к вопросам, подобно следующим: "если Я отец, то где почтение ко Мне? и если Я Господь, то где благоговение предо Мною? говорит Господь Саваоф вам, священники, бесславящие имя Моё. Вы говорите: "чем мы бесславим имя Твоё?" Существовала совершеннейшая бесчувственность и к любви Господа, и к своим собственным злым путям. Только жестокосердные могли сказать: "в чем явил Ты любовь к нам?" и "чем мы бесславим имя Твоё?" И все это говорится перед лицом тысячелетней истории, истории, исполненной беспримерной благодати, милосердия и терпения Бога, истории, запятнанной с начала до конца записями об их неверности, глупости и грехе.