Макинтош - Избранные работы

Здесь мы обретаем покой и власть — покой для совести и власть над страстями. Только тогда, когда совесть обретёт сладкое успокоение в Крови, только тогда освобождённые чувства могут взыграть в полной силе вокруг Личности Иисуса. И какой язык сможет выразить, какое перо — описать выдающиеся нравственные плоды созерцания Иисуса? "Мы же все открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа" (2 Кор. 3, 18). Заметьте: "взирая… преображаемся". Больше нет рабства закона, нет беспокойных усилий, нет тревожных трудов. Мы взираем и взираем, а что затем? Продолжаем взирать, становясь при этом нравственно все ближе к благословенной цели через преображающую силу Духа Святого. Образ Христа запечатлён в сердце, изо дня в день отражаясь тысячами способов в нашей практической жизни.

Помни, читатель, что это единственно верное представление о христианстве. Одно дело — быть религиозным человеком, и совсем иное — быть христианином. Павел до своего обращения был религиозным человеком, но впоследствии он стал христианином. Нужно хорошенько это понять. В мире много религий, но, увы, так мало христианства! А почему? Просто потому, что Христа не знают, не любят, не ценят и не стремятся к Нему. И даже там, где к Его делу прибегают во спасение, где доверяются Его Крови ради прощения и покоя, как мало знают и думают о Нем! Мы достаточно подготовлены к тому, чтобы принять спасение через смерть Иисуса, но, возлюбленный читатель, как далеко мы держимся от Его благословенной Личности! Как мало надлежащего Ему места занимает Он в наших сердцах! Это серьёзный недостаток. В самом деле, мы не можем не думать, что этот бледный мерцающий огонёк современной религии и есть плод привычной отдалённости от Христа, центрального светила христианства. Да и как может быть свет, тепло и плодотворность, если мы блуждаем по мрачным склепам и беспросветным тоннелям мирских наслаждений, политики и религии мира? Тщетно ожидать этого. И даже там, где мы ставим своей целью спасение, если мы заняты нашим душевным состоянием, питаясь собственными впечатлениями и заботясь о своём теле и чувствах, мы неизбежно ослабеем и опустимся, поскольку все это явно не Христос.

Есть много тех, кто, как мы говорим, удалились от мира, оставили его балы, званые вечера, театры, выставки, концерты, ярмарки цветов, все его бесчисленные и непередаваемые пустые затеи и кто тем не менее не обрёл своей цели в воскресшем и прославленном Христе. Они удалились от мира, но ушли в самих себя. Они ищут цели своей собственной религии, они отягощены проявлениями пиетизма, они питаются измышлениями извращённого сознания или предрассудками, или же они всецело погрузились в переживания прошлого. Итак, эти люди так же далеки от счастья, так же далеки от истинной идеи христианства, как и жалкие охотники за наслаждениями мира сего. Вполне можно оставить погоню за наслаждениями и превратиться в религиозного зануду — угрюмого, тоскливого мистика, духовного ипохондрика. Что я приобрету в результате этой замены? Ничего, кроме, конечно, великого самообмана. Я удалился от окружающего мира, чтобы найти мир внутри — плохая замена!

Как это отличается от истинного христианина! Вот он стоит со спокойной совестью и освобождённым сердцем, взирая на цель, захватывающую всю его душу. Большего он и не хочет. Скажете ли ему о наслаждениях этого мира? Спросите ли его, был ли он на той или иной выставке? Каков будет его спокойный и достойный ответ? Не скажет ли он просто о греховности и вреде подобных вещей? Нет. Так что же? "Я обрёл все, что мне нужно во Христе. Я достиг своего нравственного предела. Я не хочу большего". Таков ответ христианина. Разговоры о вреде, о той или иной вещи — жалкое занятие. Часто оказывается, что человек, говорящий об этом, занят не Христом, но своей собственной репутацией, своим лицом, стремлением соответствовать своему образу.

Какая польза во всем этом? Не эгоизм ли это в конце концов? То, чего мы хотим, — это сосредоточить взгляд на Христе; тогда сердце последует за взглядом, а ноги за сердцем. Таким образом, наш путь станет подобен свету, разгорающемуся все больше и больше, пока он не потеряется в сиянии совершенного и вечного дня славы.

Пусть Бог в Своей беспредельной милости сподобит автора и читателя этих страниц глубже познать то, что это значит — достичь наших нравственных пределов, как в отношении состояния совести, так и в отношении цели сердца!