Макхат

– Макс, спасибо за заботу, но я всё решила, и очень давно. Я буду идти до конца. – Макс убрал руки с сумки и позволил мне достать небольшую стопку старых картонных папок. Они действительно хранили тот самый запах со страшного пожара. – Ты говоришь, что прочитал несколько отчётов. Что скажешь? Там естественные смерти? То есть они сгорели или задохнулись?

– То, что там произошло семьдесят лет назад можно назвать одним словом – это зло. Это был ад. В отчётах ты вряд ли что-то поймёшь, но фотографии говорят сами за себя. И от пожара пострадал только мед персонал они были в подвальных помещениях. То, что тебе нужно знать, как ключевой момент – это то, что все больные находились у себя в палатах, а в коридорах нет ни следов борьбы или присутствия кого-то постороннего. Всё выглядело так, как будто все легли спать и через час каждая палата выглядела как комната кошмара. – Макс меня не напугал, но жутко заинтриговал. Я открыла первую папку. Там действительно была несуразица из медицинской терминологии.

– На что я смотрю, Макс? – спросила я, увидев старые потускневшие снимки ванной комнаты, где между двух осветительных ламп стояла белая акриловая ванна чем-то наполненная. Что-то белое на поверхности воды и часть черепа.

– Ты смотришь на останки Людвига Шотта. Мужчина сорока пяти лет. Сто пятьдесят килограммов веса. Он страдал расстройством пищевого поведения и эпилепсией. Скажем так – это заливное из Людовика. Земля ему пухом. Тело сорока пятилетнего мужчины было сварено в ванной до такого состояния, что кости побелели, а хрящи отделились одним нажатием… Не знаю, чем они его доставали. Ванна наполнена желеобразной субстанцией. Я бы сказал супстанцией так как среди мяса и скелета попалось несколько морковок и что-то похожее на лук.

– Из него сделали холодец?

– В точку. Но вот что странно, помимо самого этого обстоятельства, следов нагревания ванны нет. Как нет и самого крана у ванной. Максимум можно налить кипяток из ведра, но это причинило бы только ожог, а он по выводу экспертов варился в полной ванне воды двенадцать часов.

– И вода не испарялась … Да -а -а, я понимаю теперь тебя … Так что дальше?

– Виктор Локк. Найден в своей палате подавленным. То есть раздавленным. На фото ковёр посреди комнаты. Это собственно Локк. Кости и всё содержимое органов раздавлено, раздроблено и вдавлены в деревянный пол. По нему словно огромным катком проехались.

– Следующее фото для меня самое тяжёлое. На предыдущих нет или не понятно, где лицо и как-то они в общем на себя, то есть на людей не похожи, а вот эта …

– Что у неё в руках?

– У Лизы Моро в руках кукла. Она порезала себе живот, и положила на руки куклу как младенца. – и тут я поняла, что мне надо выйти на воздух, – а ещё тебе нужно знать, что все они спали в этот момент.

– Это как?

– У всех, у кого можно было взять кровь на анализ, даже у медперсонала было обнаружено снотворное, которое попало к ним в организм посредством выпитого компота на ужин. А учитывая, что снотворное было прописано почти всем пациентам…

– Большая доза снотворного и смерть во сне … Но причина смерти ведь не передозировка, а … То, что было во сне … – пробормотала я себе под нос.

– Что?

– Мне надо выйти подышать две минуты. Закажи чай, пожалуйста. – сказала я, схватив куртку, поторопившись к выходу.

– Ну-у -у… Хорошо. Чай так чай, – сказал Макс, складывая фото.

Не знаю на что я так среагировала. Для меня это было неожиданностью. Я хорошо переношу вид крови. Страшные картинки и видео хроника с мест трагедий мне видеть не в первой. Я работаю журналистом уже три года. Да, не в криминальной хронике, да и в городской газете редко встретишь заголовка жёстче чем например «На лесной дороге сбили очередного лося или оленя». Но что-то подкатило к горлу, и я подумала, что возможно тому виной Лиза Моро. И дело не в картинке. Наверно сработала какая-то эмпатия. Если представить, что это всё происходило с ними во сне, чувствовали они что-то? Лиза точно чувствовала, потому что, судя по заключению специалистов она сама себя резала. Что у неё было в голове? Протыкать себя ножом, истекая кровью, без шансов выжить. Может они были в каком-то трансе? Если только они не подверглись массовому приступу сомнамбулизма.

– Ты в порядке? – раздался мужской голос позади. Обернувшись, я увидела того самого незнакомца со странной светящейся штукой.

– Эм- м- м … Да, спасибо. Толком сегодня не поела и после фотог… После рабочего дня навалилась усталость.

– Ты ведь журналистка? Ты работаешь в местной газете. Я заходил на ваш сайт и там прочитал несколько статей под твоей фотографией.

– Под моей фотографией? Да, значит это я и я журналист.

– Прости не представился – я Марк.

– А ты … Наверное эколог? Или исследователь какой-то?

– Эколог? И что выдаёт меня за эколога?

– Ну, во-первых, твой внешний вид. Ты одет не для городских прогулок. Тяжелые высокие непромокаемые ботинки, куртка со множественными карманами, капюшоном и штаны, заужены к низу для берцев. Можно сказать, что ты готовился к долгой прогулке по лесу. А второе это датчик.