Маклай-тамо рус. Миклухо-Маклай

Вернувшись к разграбленному жилищу на мысе Айва, Маклай вновь испытал прилив ярости и решил, что надо перебираться в другое место. Погрузив на урумбай то, что осталось, они спалили дом и отправились к посёлку Умбурмету. Ему построили новую хижину, в которой поселился он с больным Ахматом и двумя слугами; остальные его люди предпочли оставаться на судне, боясь нового нападения враждебных туземцев.

Маклай продолжил исследования, проводя антропологические измерения, преимущественно черепов, и делая зарисовки наиболее типичных или оригинальных лиц. Он записывает в дневник: «Надо сказать, что вообще разнообразие физиономий вследствие разнородной примеси здесь гораздо значительней, чем, напр., на Берегу Маклая, даже у здешних горных жителей... Во всяком случае, форма носа не может считаться характерной чертою, как того хотят антропологи, не выезжавшие из Европы и делящие род человеческий на расы, сидя в удобных креслах и своих кабинетах. У здешних папуасов (я разумею тех, которые не обнаруживают заметных признаков смешанной расы) можно встретить и плоские, приплюснутые носы, и прямые, и крючковатые, и, наконец, такие, кончик которых свешивается низко над верхней губой».

Вновь всё та же закономерность: разнообразие индивидуальных признаков очень велико. Хотя, конечно же, вряд ли среди папуасов встретишь нос Аполлона. Но ведь то же можно сказать и о многих представителях белой расы. Да и определяет ли форма носа, разрез глаз или строение черепа интеллектуальные и психические свойства человека? Разве мало среди европейцев жестоких и коварных разбойников, пиратов типа капитана Мавары?

Вспоминая об этом человеке, Маклай приходил в ярость. И вдруг — удача! Рано утром, когда он пил кофе на веранде, любуясь горными вершинами, ему сообщили, что ночью прибыла пирога с острова Мавары, в которой, по-видимому, находится так называемый капитан. Учёный приказал слугам зарядить все ружья. С веранды было видно, что на пироге из Мавары находилось раза в три больше людей, чем его слуг.

Что будет, если они вздумают защищать своего капитана? Впрочем, нечего рассуждать, надо действовать быстро и решительно, не давая им опомниться.

Вручив одному из помощников винтовку и вооружившись револьвером, Маклай спросил исполнительного папуаса Мойбирита:

— Ты боишься идти со мной или нет?

— Нет, если ты пойдёшь первый.

— Тогда возьми верёвку для капитана Мавары.

— А если он будет стрелять?

— Тогда я его убью.

Он вспомнил следы крови в своём доме на мысе Айва, изрубленную на куски девочку и не сомневался, что без раздумий застрелит подонка, если тот окажет сопротивление. Лишь бы не было всеобщей резни.

Тем временем на берегу, куда они спустились, шла своя жизнь. На нескольких кострах готовилась пища, на урумбае завтракали, кое-кто из прибывших любезничал с местными папуасками. Медленно переходя от одной группы к другой, они подошли к пироге с Мавары. На ней и возле неё находились туземцы, но их предводителя не было видно.

— Где здесь капитан Мавары? — негромко спросил Маклай.

Ответом было всеобщее молчание.

Маклай почувствовал прилив ярости. Теперь уже его ничего не остановит. Он повторил громко в сторону пироги:

— Капитан Мавары, выходи!

Было ясно, что он скрывается. Войдя на пирогу, Николай Николаевич сорвал циновку, служившую крышей палубной надстройки. Там, скорчившись, сидел негодяй, ставший вроде бы совсем маленьким.

— Саламат, туан (здравствуй, господин), — пробормотал он дрожащим голосом.

Вокруг стали собираться угрюмые люди из Мавары.

Маклай схватил капитана за горло и приставил к его рту револьвер, приказав встать. Великан, который был на голову выше противника, дрожал всем телом.

— Свяжи ему руки, — приказал исследователь Мойбириту. — А вы слушайте! — обратился он к собравшимся. — Я арестую этого человека. Он должен был стеречь мой дом в Айве. Но он допустил, чтобы в моей комнате убили женщин и детей, а мои вещи разграбили. Он был заодно с нападавшими. Я заберу его с собой и передам на суд резидента.

Видя, что некоторые туземцы вооружены, Маклай положил свой револьвер в кобуру и сказал:

— Я не сержусь на вас. Оставьте оружие и помогите моим людям перенести вещи из дома в урумбай. Мы скоро отплывём.