Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Что касается Православной цивилизации, центром которой выступает Россия, то она возникла, считает С. Хантингтон, в результате восприятия византийского наследия и отличается своей особой религией, веками татарского правления, бюрократическим деспотизмом и ограниченной открытостью влияниям Возрождения, Реформации, Просвещения и других характерных для Запада эпох, сформировавших его современные сознание и идентичность132.

Политической формой современной Западной цивилизации С. Хантингтон определяет демократию. При этом «Запад, — подчеркивает он, — никогда не порождал великой религии»133. Западному обществу и западному сознанию органично присущи социальный плюрализм, рационализм, техницизм, основанное на примате частной собственности, индивидуального начала над коллективным римское право134. Примат рационального над иррационализмом других религий характерен и для западного христианства как религиозной основы западного мира.

С. Хантингтон датирует ренессанс европейской культуры приблизительно 1500 годом, то есть началом эпохи Великих открытий, когда она начала приобретать глобальный характер135.

При этом успех западной цивилизации в колониальной экспансии, достижение господствующего положения в мире, доминирование над другими цивилизациями Хантингтон, как и английский историк Джеффри Паркер, связывает с «преимуществом в организации, дисциплине, подготовке своих войск и соответственно более высоким уровнем вооружений, транспорта, систем снабжения, медицинского обслуживания, которые стали результатом Промышленной революции», то есть, с «преимуществом в применении организованного насилия»136. В этом, по С. Хантингтону, истоки современного конфликта западной цивилизации с другими, которых она в прошлом покоряла или пыталась покорить.

Перед Первой мировой войной Запад достиг мирового господства. «Цивилизация, — пишет С. Хантингтон, — означала западную цивилизацию. Международное право было западным международным правом... Международная система была западной Вестфальской системой суверенных, но «цивилизованных» национальных государств и колониальных территорий, которые находились под их контролем»137.

Конфликт национальных государств после революции 1917 г. в России был дополнен конфликтом идеологий, который продолжался до коллапса советской системы в 1991 г. В то же время, указывает С. Хантингтон, крах коммунистической идеологии отнюдь не означает, что Россия, Китай или Вьетнам обязательно импортируют современные западные ценности. Люди западного мира часто недооценивают, подчеркивает он, «творческий потенциал, гибкость и самобытность незападных культур»138.

Таким образом, современная международная система, указывает С. Хантингтон, стала многоцивилизационной. В то же время конфликт между западными государствами постепенно уступил место их сотрудничеству. При этом западные страны объединены ныне в две «полумировые державы» — Европу, политической сердцевиной которой выступает ЕС, и Северную Америку. Эти два образования тесно связаны сложной сетью формальных и неформальных институциональных отношений. И если мировые государства предыдущих цивилизаций были империями, то «мировым государством западной цивилизации, которое возникает в настоящее время, выступает не империя, а скорее смесь федераций, конфедераций, международных режимов и организаций»139.

Вместе с тем С. Хантингтон признает ведущую роль западной цивилизации в международных отношениях и определяет современную эпоху как переход от противостояния политических идеологий, которые все имели западное происхождение (либерализм, социализм, анархизм, корпоратизм, марксизм, коммунизм, социал–демократическая идеология, консерватизм, национализм, фашизм, христианско–демократическая идеология), к противостоянию цивилизаций140.

Полицивилизационная природа современной «Большой Европы»

Подвергая цивилизационному анализу современные институты европейской и евроатлантической интеграции, С. Хантингтон видит успех НАТО в значительной мере в том, что эта организация является «главной организацией по безопасности западных стран, разделяющих общие ценности и философские допущения». Также и Западноевропейский Союз является, по С. Хантингтону, «продуктом общей европейской культуры». Что касается ОБСЕ, то именно «вхождение в ее состав стран по крайней мере из трех цивилизаций с совершенно разными ценностями и интересами» представляет, по мнению С. Хантингтона, «главные препятствия на пути развития ею значительной институциональной идентичности и широкого диапазона важных видов деятельности»141.