Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Относительно европейского интеграционного процесса представители федерализма выдвинули тезис о появлении особого (федерального) институционального устройства, которое определяет как характер взаимоотношений между самими интегрирующимися единицами, так и распределение полномочий между ними, с одной стороны, и возникающим «единым центром» — с другой. Характеризуя специфику такого распределения полномочий, А. Спинелли утверждал, что ни одна из властей соответствующего уровня не должна иметь в своем распоряжении преимуществ, а полномочия местных, региональных, национальных органов и органов европейского масштаба должны сочетаться и дополнять друг друга272. Другими словами, межгосударственные органы будущей «новой» Европы не должны наделяться полномочиями исключительно широкими, которые отличаются от полномочий отдельных государств в сторону увеличения.

Будучи теорией международной интеграции, федерализм отстаивает точку зрения на то, что в основе взаимоотношений между интегрирующими странами должна лежать модель союзного государства, установление которой одновременно рассматривается и в качестве «конечного продукта», результата интеграции. В контексте европейского интеграционного процесса идеи федерализма ассоциируются с созданием единой федеративной Европы. Более того, федералисты считают, что само создание федерации поставит точку на использовании насилия при решении спорных вопросов между государствами, так как ее (федерации) высшими ценностями, по их убеждению, являются именно мир и безопасность. Именно федерация, по мнению приверженцев этой теории, может служить образцом «целесообразной, демократической и эффективной организации»273. Европейская интеграция, по мнению федералистов, не может быть революционным процессом. Это должно быть эволюционное, поступательное развитие. Вместе с тем, федерализм не может ограничиваться лишь сферой политических отношений между государствами, хотя без политической интеграции, по мнению федералистов, не может быть реальной интеграции вообще.

Однако некоторые ведущие западные исследователи отмечают, что «федерализм имеет свойство привлекать на свою сторону тех, кто занят поиском панацеи. Эти поиски, конечно, бессмысленны — панацеи не бывает, однако принципы, механизмы и практика федерализма, как и демократии в целом, даже если они воплощаются не в полном объеме, нередко оказывают содействие укреплению сил демократии и мира на планете»274.

В федерализме можно выделить несколько основных направлений.

Отдельные федералисты (Д. Ружмон, Т. Норм, Г. Бругман и прочие) считают, что единственным способом интеграции является создание федеративного европейского государства. Это можно считать своеобразным развитием идеи создания «Соединенных Штатов Европы», наподобие Соединенных Штатов Америки как типичного федерального государства. Одновременно такие исследователи, как канадец Ч. Тейлор, указывают на определенные недостатки этой модели и нежелательность применения опыта США относительно Европы275. Главный аргумент критики этого подхода — в существовании опасности преобразования такого типа федерации в унитарное государство (с тенденцией все большей концентрации власти в руках центрального правительства) и снижения места и роли субъектов федерации такого типа276.

Представители второго направления (А. Спинелли, Э. Уистрич, Ч. Тейлор и прочие), приверженцы создания единой Европы с федеральными институтами, считают, что эта цель может быть достигнута как традиционно федералистскими методами (единая европейская конституция, наднациональное правительство), так и введением федерализма «малыми порциями», то есть путем постепенной интенсификации интеграционных процессов в границах Европы277, в частности через развитие и дальнейшую имплементацию идеи «Европы регионов». Эта идея, нашедшая в Западной Европе большую поддержку, чем идея «Соединенных Штатов Европы», во многом базируется на канадской модели федерализма. Анализируя ее, Ч. Тейлор в 1991 г. указывал, что «на настоящий момент Европа, наверное, развивается по канадской модели федерализма. Она не старается гомогенизировать культуры. Она старается их сблизить, соединить разные национальные самобытности. Однако люди при этом, как и раньше, остаются французами, ирландцами, итальянцами и т. п.»278.