Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Кардинальным вопросом панъевропейского движения всегда был вопрос, имеют ли Западная Европа и западнохристианский мир «общий культурный и этический код» с Россией260. Между тем на этот вопрос более 120 лет тому назад убедительно ответил едва ли не крупнейший знаток «российского кода» Ф. М. Достоевский. «Европа, — писал он в дневнике, — нам вторая отчизна, — я первый пылко исповедую это и всегда исповедовал»261. Как отмечает известный современный российский философ и политолог профессор А. Панарин, «Россия, начиная по крайней мере с реформ Никона и Петра I, постоянно интегрировала западные идеи в свою социокультурную систему, то есть, не была монокультурной»262.

Даже главный идеолог современного российского славянофильства В. Кожинов подчеркивает: «В составе “Руси” значительное место и еше более значительная роль принадлежали, без сомнения, выходцам из германоскандинавских племен (...). История — это постоянный диалог народов, а не совокупность их монологов»263.

Что касается Украины, то она существенным образом заинтересована именно в таком развитии событий. Ведь это дало бы ей возможность самым эффективным способом воспользоваться своим географическим положением в качестве транзитного государства и одновременно консолидировать разные векторы украинской внешней политики в единое направление общеевропейской и шире — евроатлантической интеграции. Таким образом удалось бы преодолеть до сих пор почти непримиримые противоречия между геополитической и цивилизационной ориентацией разных сегментов украинского общества, создать условия для достижения национального консенсуса относительно будущего Украины как европейской демократической страны с социально ориентированной рыночной экономикой, полномасштабно вовлеченной в континентальные интеграционные процессы.

Как прогнозировал еше в 1999 г. в своем докладе, подготовленном для французского правительства, экс–председатель правления Европейского банка реконструкции и развития Ж. Аттали, в течение двух последующих десятилетий членами Европейского Союза будут уже 40 государств, включая Украину, Молдову, Сербию с Черногорией, Турцию, а, возможно, также Россию, Армению и Грузию264. Если в послевоенные годы к поискам путей интеграции Западной Европы побуждали прежде всего потребности экономического выживания, обеспечения кредитоспособности европейских государств, объединения усилий в базовых отраслях промышленности, таких, как угольная промышленность, металлургия, энергетика, а также насущная потребность создания дееспособной евроатлантической системы безопасности перед лицом советской военной угрозы, то сегодня, по нашему мнению, основными факторами, способными активизировать евроинтеграционные усилия в масштабе всего континента, будут проблемы сотрудничества европейских государств в борьбе с международным терроризмом, нелегальной миграцией, контрабандой наркотиков и оружия, проблемы энергетической безопасности Европы.

Принципиальные договоренности В. Путина и Дж. Буша относительно поддержки развития «евроатлантической общности», достигнутые во время официального визита российского президента в США осенью 2001 г., поддержка Россией антитеррористической операции США и НАТО в Афганистане, финансово–экономическая стабилизация в России, высокий уровень доверия со стороны российского общества к личности президента В. Путина и к его курсу либеральных рыночных реформ, направленных на вхождение страны во Всемирную торговую организацию и полномасштабное участие России в евроинтеграционных процессах — все это, безусловно, способствует реализации прогноза Ж. Аттали относительно создания в долгосрочной перспективе интегрированной Большой Европы.

Таким образом, на заре XXI в. история убедительно засвидетельствовала пророческую силу идей Р. Куденхофе–Калерги, выраженных им еше тогда, когда Европа лежала в руинах после Первой мировой войны, а впереди были безумие реваншизма и тоталитаризма, Вторая мировая война, «железный занавес» и глобальное противостояние между Востоком и Западом. Но прогнозы классиков марксизма–ленинизма и автора «Майн Кампф», которых вдохновляла жажда соответственно социальной и национальной мести, в долгосрочной перспективе оказались химерной утопией. Европа и человечество нашли эффективный и жизнеспособный ответ на их вызов: строительство свободного и открытого гражданского общества на принципах демократии, верховенства права, уважения к правам и основным свободам человека. И сегодня от каждого европейца зависит, будет ли отмечать столетний юбилей знаменитого панъевропейского проекта политически, экономически и культурно объединенная Европа от Гренландии до Камчатки.

Таких авторов, как Р. Куденхофе–Калерги, сложно считать теоретиками в том значении, которое придает этому термину современная социальная наука. В то же время в его трудах и выступлениях можно проследить четкие тематические связи со способом мышления идеалистов–международников периода между воєн265, к которым обычно относят таких мыслителей, как Дэвид Митрани.