Макс

У нашего инструктора глаза — все равно что лазерные пушки. Такие же, как у флайбоев или у наших недавних врагов, последней модели робиотов типа Зануды. Кабы ему было позволено, он бы Газа тут же лазером на части разрезал.

— КЛТ означает «капитан-лейтенант», — цедит он сквозь зубы. — Ты, парнишка, здесь для того, чтобы научиться приемам самообороны. Зачем, меня не касается. Но моя работа — им тебя научить. Урок номер один: заруби себе на носу, отвечаешь, только когда тебя спрашивают. Понятно?

Ладно, признаюсь, я захихикала. Ужасно все-таки смешно, когда взрослые начинают командовать. Капитан-лейтенант моментально перевел на меня грозный взгляд. Пришлось задавить смех и опустить глаза на ботинки. Он поворачивается к Газзи:

— Понятно?

— Угу, понятно.

— Надо отвечать: «Есть, сэр!»

— О'кей. — На лице Газзи проступает недоумение.

— Отвечай, как положено.

— Ох… О'кей… Есть, сэр. — Газзи наконец сообразил, что от него требуется, и, похоже, очень собой доволен.

Меня уже давно мучает один вопрос, и я поднимаю руку:

— А почему название Пёрл-Харбор звучит так знакомо?

Глаза лейтенанта-полковника снова сужаются:

— Пёрл-Харбор — самая знаменитая американская военная база. Со времен Войны за независимость[12] это единственное место на территории Соединенных Штатов, подвергшееся военной атаке.[13]

Первый раз обо всем этом слышу. Но не буду повторять лишний раз, — я страшно, постыдно необразованна.

Газзи наклоняется ко мне и шепчет:

— Про это еще кино такое было с Беном Аффлеком.

Вот оно что! Теперь вспомнила.

Лейтенант-полковник повернулся обратно к доске и пишет:

«Основы:

— персональная самооборона;

— использование оружия;

— принципы сохранения жизни в экстремальных условиях;

— скрытые военные операции».

Давайте вернемся немного назад. Что касается самообороны, скажем без ложной скромности, моя стая изрядно талантлива. «Использование оружия?» Какое только мы уже ни испробовали. Хотя я не откажусь от тренировки по запуску ракет типа земля-воздух. «Сохранение жизни в экстремальных условиях?» За последние два года каждый день мы только этим и занимаемся. Коктейли из кактусового сока, пустынные крысы, поиски съестного на помойках. Думаю, тут мы хорошо подкованы. Что там у них следующее? «Скрытые военные операции?» Жду не дождусь. То-то мы развлечемся, когда Клык пропадет прямо у них на глазах.

Думаю, сегодня часам к четырем мы с этим курсом разделаемся. Надо будет только ланч побыстрее съесть. А там уже можно и на корабль загрузиться и наконец маме на выручку отправиться.

Как найдем мистера Чу, я его заживо собственными руками на куски разорву и морским птицам скормлю. Даром они, что ли, с таким энтузиазмом над морем кружат.

34

Обеспокоенно наклоняюсь над инструктором, заглядывая ему в лицо:

— Простите, извините меня, пожалуйста. Я не нарочно. У меня только случайно получилось вас так здорово к стенке припечатать. Я вам нос не сломала? Слава богу!

Мужик в белом костюме для карате и с черным поясом с восемью полосками хватает ртом воздух, стараясь поймать дыхание. Он попробовал было вскочить на ноги, но в мозг тут же поступил сигнал отсутствия кислорода в легких, и он снова завалился на бок.

Его обступила стая и остальные призывники, которые выпучились теперь на нас, как на ненормальных. Подождите, подождите, почему «как»? Мы и есть ненормальные.

Занятие началось с того, что все минут десять смотрели, как инструктор крошит, переворачивает, бросает, пинает и пихает всех, находящихся в классе. На нас он не обращал никакого внимания до тех пор, пока, дождавшись своей очереди, я не встала прямо перед ним.

— Не торопись, девочка. Посмотри пока, понаблюдай.

Он уже готов отодвинуть меня в сторону, но я решительно затрясла головой:

— Давайте уж поскорей покончим с этим раз и навсегда.

Насилу согласившись, он объяснил, что собирается делать и как я должна ставить ему блокировку или уходить от удара. Но мне уже не терпелось побежать проглотить ланч, и я его не особенно слушала. Потом он на меня пошел. Я нырнула, ушла вниз ему под руку, сделала сзади кик ему под колено, и он осел на землю.

Только он начал подниматься вращательным движением, я сложила руки топориком, рубанула его по плечу, очень стараясь не сломать ему ключицу, подпрыгнула и, закрутившись, дала ему ногой в грудь. Тогда-то он и отлетел в стену и стек по ней вниз, как дождевая капля.

Минут через семь он слегка оклемался и смог сесть, но все еще задыхается и дышит со свистом.

— Я же говорила капитан-лейтенанту, что у нас с боевыми единоборствами все в порядке. Наверно, он мне не поверил, — оправдываюсь я извиняющимся голосом.

Глаза у инструктора сверкнули. Он медленно встал на ноги и навис надо мной. Во мне пять футов — восемь, а он инчей на шесть повыше меня будет. И пудов на сто сорок потяжелее.

— Попытка не засчитывается, — говорит он. — Я тебе поблажку дал. Думал, ты ребенок. Но если хочешь по-взрослому, давай по-взрослому.