Макс Шрёдингер (СИ)

— А я на тебя не злюсь, что ты глупый. Это ведь хорошо, да? Я просто начинаю делать поправку. Хвали меня! — она почему-то покраснела.

— А сейчас чего краснеть?

— Я никогда ни от кого такого не требовала, показалось неприличным, но тебе память не сотрёшь, поэтому мне просто стало вдруг неловко.

— Ты молодец, — похвалил я её.

Она заулыбалась.

— Так, Игорь Борисенко — это муж Виктории. Её, я думаю, ты запомнил.

Её крик раздался в моих ушах.

— Видимо до конца своих дней, — вздохнул я.

— Вот, посмотри, что пишет.

«Анна Винтеровна, сами посудите. Счета вашего возлюбленного заморожены, квартира под арестом, манипуляции с банковскими счетами в скором времени для Вас тоже окажутся вне зоны досягаемости, а правительство считает террористами и Вас, и Вашего молодого человека…»

— Я понял. Кот! Бедный, наверное без воды уже сидит. Аня, нам нужно срочно спасать моего кота, я серьёзно.

Она посмотрела на меня с тревогой.

— Значит нужно соглашаться, — вздохнула она.

— Ты уверена?

— Он во всём прав. Мы не то, чтоб взаперти, но это хорошее предложение. Мы поможем ему провернуть революцию, а он поможет нам, при том прямо сейчас. Что, ты не дочитал?

— Нет, не дочитал. Отвлёкся на мысль о коте, — растерялся я.

— Ну и ладно, всё равно решение за мной. Сходим к сэру Блэксуорд, а после сразу туда.

Мы проезжали мимо площади и там уже начали собираться люди с транспарантами. Где-то звучал громкоговоритель организаторов, была поставлена небольшая трибуна с колонками. Полицейские машины и автозаки стояли поодаль и пока бездействовали. На месте уже работали репортёры.

— И так из раза в раз, — заявила мне Аня. — Если пиздец, то сразу и целиком. Потому что пиздец по частям, это ж не пиздец, — причитала она. — Так, маленькие пиздяшечки, не страшные и пушистенькие. Как-то другого и не ожидала.

Она вдруг неожиданно схватила меня за руку:

— Тебе же сегодня на работу!

— Не пойду. Какая работа, Ань?!

— Тебя же уволят!

— Ну и пусть, — не стал отрицать я.

— Я тебе жизнь поломала! — спрятала она лицо в ладонях.

— Починила. Не говори ерунды, — обнял я её. — И давай эту часть жизни контролировать буду всё же я.

— Извини, — насупилась она, поднимая глаза. — Я всё ещё учусь тебя любить.

Мы доехали до нужной нам остановки, вышли у торгового центра, прошли дворами мимо собирающихся в группы на протестное движение людей. Над головой пролетел вертолёт съёмочной бригады. Глубоко во дворах был неприметный медицинский центр «НеоМедика — центр нетрадиционной медицины». Никогда не понимал таких мест.

Внутри было пустовато.

— Вы записаны на приём? — посмотрела в амбарную книгу пожилая женщина.

Странно было видеть, что время было расписано по двадцать минут на человека) на всю неделю вперёд и только лишь к одному врачу. Кстати всем по двадцать минут, кроме Ани. Ей выделен был целый час

— Аннабель Криг, — отозвалась Аня, назвавшись настоящим именем.

— Что ты рассказала маме? — удивился я.

— Госпожа Ольга знает всё, — улыбнулась Аня. — Я была честной и вежливой, как ты и просил.

Я нервно захихикал. И это прокатило? Мама знает, наверное, больше, нежели я.

Ну, в общем-то, как обычно.

— Проходите, Николай Виссарионович уже освободился.

Я остался стоять, как обычно поступают на приёме у врача. Уже решил спросить, лечат ли в клинике рак и есть ли у них лицензия врачебная. Никогда хорошо не относился к таким местам. Мало ли какие шарлатаны здесь врачи мою Аню таблетками из рога единорога пичкать будут. Однако Аня потянула меня на приём.

Я ввалился в кабинет и мимо моей воли выдал:

— Это Вы!

Передо мной был ссохшийся старик, которого я видел, когда сидел на допросе. Да, его так и звали:

— Николай Виссарионович «Стойка с Орденами».

— Грубовато, но пойдёт, Максимка, — улыбнулся белыми зубами дед Коля Черномечев. — Почему там меня не узнал?

— Уставший был. Да и люди должны меняться, а Вы ни на минуту не постарели, — опустил я взгляд, оправдываясь. — Спасибо, что помогли мне тогда.

— Меня леди Аннабель попросила.

Аня захлопала глазами и замахала руками в попытке его остановить, но дед Коля всё же продолжил:

— Ты к ней на свидание опаздывал и тебя нужно было вот прям срочно освободить, вопрос жизни и смерти. Всё так, леди Аннабель?

— Великая Адельгейда, как же стыдно! — взвыла Аня и взорвалась, окатив всё ярким светом.

Какие-то реагенты в холодильнике принялись светиться.

— О, спонтанное излияние алтоэно, — хохотнул дед Коля.

Аня перестала быть красной, указала на деда Колю рукой.

— Вы, видимо, знакомы, но я всё же вас представлю: это, — указала она на деда Колю, — сэр Майкл Виссарио Блэксуорд. А это мой жених, Максим Шрёдингер.

— Рад повторному знакомству, — протянул дед Коля руку, как когда-то в деревне, когда он приезжал навещать мою больную тётю — мамину сестру. Он протягивал мне руку и я её жал своей маленькой ручёнкой. На этот раз я пожал его руку рукой взрослого мужчины, хотя чувствовал себя точно так же.

Он провёл руками перед стоящей Аннабель, аккуратно, двумя пальчиками, приподнял майку ровно настолько, чтоб увидеть рубец от пулевого ранения.

— Больше, чем спонтанная алтоэния меня удивляет Ваш румянец, леди Аннабель.