Макс Вебер: жизнь на рубеже эпох

На самом деле в 1871 году две трети немцев проживали в населенных пунктах с численностью населения менее двух тысяч человек; а если к этому добавить небольшие провинциальные городки с числом жителей, не превышавшим пять тысяч, то получится, что три четверти немцев были сельскими жителями. Для сравнения: сегодня в сельской местности проживает около пятнадцати процентов немцев, и лишь немногие из них, а именно четыре процента от числа всех работающих граждан, заняты в сельском хозяйстве. Еще в 1914 году Германии было семь миллионов сельхозрабочих, в 1871 году — восемь с половиной миллионов; сегодня в этой сфере занято всего шестьсот тысяч человек^[167].

Уменьшение доли жителей сельской местности уже для современников уходящего XIX века было одним из важнейших признаков трансформации общества. К 1875 году эта доля сократилась до 61 процента, в 1885 году она составляла всего 56 процентов, а в 1890-е, когда Макс Вебер начал заниматься аграрным строем в Германии, этот показатель впервые опустился ниже 50 процентов.

Таким образом, каждый год, начиная с 1871 года, доля сельского населения уменьшалась на один процент. Массовое переселение в города особенно заметно было к востоку от Эльбы. В период с 1880 по 1900 год почти два миллиона человек ушли из родных деревень на восточном берегу Эльбы^[168], а когда землевладельцы попытались компенсировать образовавшуюся в результате нехватку рабочей силы, нанимая сезонных рабочих из Польши, послышались предостережения о постепенной славянизации восточных провинций. К этому добавилось резкое падение цен на пшеницу: еще в период между 1882 и 1889 годами они уменьшились где–то на четверть^[169], а теперь Лео фон Каприви, сменивший Бисмарка на посту рейхсканцлера в 1890 году, собирался полностью отменить оградительные пошлины на импорт сельхозпродукции, чтобы увеличить экспортные возможности немецкой промышленности. Такая политика настроила против Берлина лоббистов аграрного сектора, чья власть как раз и ограничивалась восточными областями Германии. Они предостерегали от односторонней политики, ориентирующейся исключительно на интересы экспортной экономики, и в этом их поддерживали отдельные экономисты. По их мнению, разделение производителей и потребителей ставит страну в зависимость от иностранных рынков. При этом рост населения требует в первую очередь развития сельского хозяйства в качестве продовольственной базы, тогда как сосредоточение на экспорте неизбежно ведет к снижению зарплаты и «подавлению потребительской способности масс внутри страны»^[170]. Развитие в этом направлении таит в себе еще одну немаловажную опасность: все более привлекательными становятся социал–демократия и социализм.

В контексте этой ситуации Союз социальной политики, объединивший исследователей и практиков в области политики и экономики, в 1890 году организовал опрос более трех тысяч немецких землевладельцев на тему условий жизни сельхозрабочих в Германии. Он должен был показать, как на самом деле обстояли дела в землях, которых коснулось массовое бегство из деревни. Макс Вебер был одним из шести авторов итогового отчета, и в его задачи входила интерпретация шестисот пятидесяти анкет, присланных обратно из поместий на восточном берегу Эльбы. В составлении опросных листов он участия не принимал. Сегодня сложно сказать, почему организаторы этого исследования привлекли к его проведению двадцативосьмилетнего Вебера, юриста по образованию, и не было ли это обусловлено политическими мотивами, поскольку Вебер считался сторонником внутренней колонизации, а его отец входил в соответствующую комиссию прусского парламента^[171]. С проблемами поселенческой политики Пруссии Вебер столкнулся еще во время службы в армии в 1888 году, когда его полк перевели из Страсбурга в Позен. Вместе с одним из тамошних ландратов он посетил «приобретенные на государственные средства юнкерские поместья», где власти теперь пытались «организовать немецкие крестьянские поселения»^[172]. И вот в 1892 году он почти на девятистах страницах дает свой анализ полученных данных, обработкой которых он начал заниматься не ранее, чем в феврале того же года, и излагает свои выводы по вопросу сельхозрабочих в восточных областях Германии. К этим результатам он будет снова и снова возвращаться во многих своих последующих сочинениях, а тогда эта работа, на сегодняшний день известная лишь узким специалистам, принесла ему признание в качестве эксперта и определенную известность.