Макс Вольф

Ее голос налился холодом, а глаза заледенели в два пронзающих клинка, принявшихся сверлить человека перед собой. Я помнил, какое влияние оказывал такой ее взгляд на обычных людей, еще со времени бункера «Техварпа» на Антаре, так что нисколько не удивился, когда наемник, что-то быстро пробормотав, быстрым шагом исчез в ближайшем коридорном повороте.

– Кто это? – спросил я с интересом, но очень легким, тем самым как бы говоря: скажешь – хорошо, нет – я не настаиваю.

– Один из взводных первой роты. Когда я только появилась в отряде, он почему-то решил, что из нас выйдет отличная пара, – ответила Стелла.

Мы неторопливо двигались по шикарному коридору, оформленному в старинном стиле. Высокий мягкий ворс коврового покрытия заглушал шаги в тяжелых военных ботинках.

– Судя по всему, не очень удачно для него?

– Конечно нет, – с равнодушием ответил девушка. – Не мой типаж.

Много позже, уже ночью, лежа обессиленной от страстных ласк, Стелла неожиданно вспомнила дневной эпизод с солдатом удачи.

Огромная баронская кровать легко могла бы вместить даже не двух, а куда больше людей. Широкое окно освещало комнату светом ясного звездного неба. Невесомое одеяло почти не скрывало женского тела, длинные вытянутые ноги и упругие груди свободно позволяли любоваться идеальными формами наемницы. Расслабленно откинувшись на подушку, Стелла начала говорить тихим голосом:

– Как правило, мы предпочитаем вступать в отношения только со своими, тем более если это касается продолжения рода. Точнее – особенно если это касается продолжения рода. В отличие от кхайя, сингарийки не ищут партнеров на стороне.

– Тогда почему я? – резонный вопрос возник сам собой.

– Ты в какой-то мере один из нас. Разве ты не знал? – чуть повернув голову в мою сторону, недоуменно спросила Стелла.

– В каком смысле? – удивление в моем голосе на самом деле подлинное. Я понятия не имел, о чем она говорила.

– На Антаре, в лабораториях «Филоры», нам пытались пересадить гены друг друга, перестроив геном обоих в кардинально ином ключе. И, несмотря на варварские методы доктора Гэлберт, ей это отчасти удалось. Откуда, думаешь, необычная внешность после твоего перерождения на корабле баронессы? – не дожидаясь вопросов с моей стороны, девушка сразу дала объяснения своей осведомленности: – Твое суточное нахождение в медблоке и необычные изменения тела активно обсуждают все солдаты, что вы наняли на лиманской станции. Они, кстати, считают тебя одним из нас.

– Сингарийцев?

– Да. Как, впрочем, и старый управляющий, и даже сама баронесса. Когда здесь появилась я, то, посмотрев на нас с тобой, все только утвердились в своих догадках.

– М-да… – неопределенно протянул я.

Хотя, может, это и к лучшему, пусть уж лучше считают сингарийцем, чем незнакомым, а значит, опасным феноменом. Новость про генетические эксперименты безумной докторши тоже удивили, хотя и не слишком. От мертвой последовательницы доктора Менгеле можно было ожидать чего угодно. Но теперь хотя бы стала понятна последняя трансформация: должно быть неудачно прижитые гены сингарийки «выстрелили», когда каарн – модуль Древних, провел трансформацию организма. Как итог всего этого невероятного безумия моей жизни – я теперь почти не отличаюсь от обычного сингарийца.

– А ты что по этому поводу думаешь? – спросил я.

– Что даже без имплантов ты сильнее, быстрее, возможно, умнее любого встреченного мною до этого человека. И что ДНК-образцы, которые я отправила домой почти сразу после прилета на веронскую станцию «Тахол-Ра», помогут нашим ученым еще больше изменить сингарийскую расу к лучшему, – вполне мирно ответила Стелла, нисколько не смущаясь неожиданного признания.

– Ты отправила образцы моего ДНК на Сингарию? – Мне бы злиться и переживать, но я почему-то оставался спокоен. Пусть их. Хотят создавать новую расу на основе моего генома – я не против, лишь бы меня не вздумали в это втягивать в качестве подопытного кролика для исследований.

Как будто прочитав мои мысли, Стелла заметила:

– Наши ученые намного искуснее той филорской дикарки. Ее варварские методы исследований больше подходят диким цивилизациям, чем просвещенным мирам Содружества. Мне уже сообщили из дома, что тесты по новой архитектуре генетического строения закончились успешно. В ближайшее время эти методики применят на животных, а потом возможно и на людях.

Как-то необычно было слышать, что твои гены активно используют для совершенствования других людей. Но в целом, учитывая прожитое время в Содружестве и виденные здесь чудеса – это уже не казалось чем-то экстраординарным и удивительным.

– Что такое «талиш»? – я решил сменить тему разговора, вспомнив однажды слышанные необычные слова на Антаре. – И что такое «талайя»?

– Название моего старого отряда – «Талиш», с древнесингарийского оно означает – «клинок», а талайя – уважительное обращение к женщине-воительнице, к мужчине – талайр, – совсем не удивившись резкому переходу, ответила девушка.

– Талайя созвучно с кхайя. У вас какие-то общие связи с зеленоволосыми любительницами матриархата?