Максим

Алмазная Анна МАКСИМ

1

Следующий день принес хоть маленькое, но облегчение. В институте об Александре молчали, внутренний голос больше не беспокоил, вот я и решила, что на этот раз обошлось.

Чувствовала себя глупо. Зачем волновалась? Зачем искала в справочнике его домашний телефон, тревожила его семью? Зачем мне это? Кому нужна глупая перебранка с его женой, бессмысленный разговор с его сыном? В очередной раз выставила себя дурой, свела Александра на скандал с ревнивой супружницей, и чего ради?

Кто мне сказал, что каждый раз, когда пьяный садиться за руль, заканчивается аварией? Если было бы так, то любой праздник в нашем краю увенчивался бы серией похорон. Кому-кому, а мне это хорошо известно. Сколько идиотов я безуспешно оттягивала от машин после шумных вечеринок? Один Димка чего стоил — как подвыпьет, так сразу ему Шумахер становиться навязчивым конкурентом, которому надо «нос утереть».

Чего мы только не делали: и ключи от машины прятали, и машину втихаря отгоняли… Но один раз Димка все ж дорвался, потягался с «выскочкой» Шумахером на чужом автомобиле, и ничего, живой: в канаве искупался, хозяину кучу бабок на ремонт отвалил, да и зарекся садиться пьяным за руль, а туда, где решил выпить, стал предусмотрительно являться как пассажир, а не как водитель. При этом шутил, что второй раз своего ангела-хранителя так подставлять не будет… Может и до Александра наконец-то дойдет? Да и голос его сына, вроде как, не был обеспокоен. Значит, у нашего кристально чистенького психолога уже случалось… А раз случалось, то почему именно сейчас и не пронесет? Правда, при моей феноменальной везучести все возможно, но смерть Александра — это уж слишком даже для моего не слишком расторопного светлого гения… Вскоре вместо беспокойства пришло раздражение — с чего это психолог позвонил именно мне? Почему мне, а не кому-то другому он рвет душу пьяным бредом? Больше некому? Я что, крайняя? Или был это всего лишь эксперимент? Проверял, насколько я сама верю во весь этот бред? Для своей научной работы, к примеру, или для симпатичной папочки с красивой надписью над моим именем «Досье»? Но к концу среды злость уже не помогала. Звонить ему после воскресных разговоров я, ясное дело, побаивалась, сам он не звонил, в институте не появлялся, а я мало помалу начала беспокоиться. Никак не желала уходить из души тревога, тихим шелестом плескался в желудке страх. Какое-то шестое чувство говорило, что все еще только начинается, а мой сравнительно благополучный до сих пор период канул в Лету… Беспокоила днем и ночью брошенная Александром фраза… Я не первая… Что он еще сказал? Имя, какое-то имя… Сначала Макс, вот что он сказал. Макс… Кто это — Макс? Наверное, Максим. Кто это?