Максим Галкин. Узник замка Грязь

Как отмечает издание, больше всех в этой ситуации пострадали участники телевикторины, которые приехали из разных уголков России: им пришлось уехать домой несолоно хлебавши. «Нам сказали, что съемки отменились из-за того, что заболел Максим Галкин, – поведал 31-летний Влад К. – Естественно, мы стали расспрашивать, когда они начнутся. Ответ редакторов поразил нас: не раньше июня. Я жутко удивился – что это за болезнь такая, ведь Максим ходил совершенно здоровый. Позвонил своим друзьям из съемочной группы, и они мне сказали, что Галкин ушел из «Миллионера».

Между тем сотрудник Первого канала на условиях анонимности сообщил, что буквально в тот же день Максим Галкин вернулся в студию и программу все-таки записали. Однако дальнейшая судьба телевикторины ему не известна.

Как бы то ни было, а говорить о том, что своими капризами артист поставил популярную телепередачу в катастрофическое положение, в любом случае нельзя. Дело в том, что выпусков, отснятых вместе с Галкиным, хватит до мая, и к тому времени продюсеры Первого канала должны определиться – закрывать программу или искать для нее нового ведущего. Да и сотрудники телеканала все же надеются, что Максим отдохнет, успокоится и продолжит работать в «Миллионере». Надежда, как известно, умирает последней».

Действительно, передача выживет, хотя до ухода из нее Галкина остается чуть-чуть. Но об этом – в свое время.

От Перми до Лос-Анджелеса

8 марта Галкин и Пугачева отправились в Кремлевский дворец, где состоялся традиционный показ мод от Валентина Юдашкина. Кстати, был там и Филипп Киркоров, который участвовал в показе в качестве… модели. Увидев «сладкую парочку», он не постеснялся прилюдно подойти к ним и поздороваться. При этом Галкин почему-то засмеялся: видимо, оценил неловкость ситуации.

После показа Юдашкин пригласил Пугачеву и Галкина на банкет в «Метрополь», но Галкин отказался – ему завтра утром надо было уезжать на гастроли. Поэтому отклонила предложение поужинать и Пугачева. Они сели в «Мерседес» Примадонны и укатили к ней домой.

Утром следующего дня Галкин покинул Москву и уехал на гастроли в Пермь, а Пугачева осталась в столице. В те дни рядом с ней часто можно было встретить юного «фабриканта» Майка Мироненко. Некоторые газетчики в разное время пытались раздуть из этих отношений очередную «лав стори», но, скажем прямо, из этого почти ничего не получалось – народ плохо верил в то, что у Пугачевой и юного «фабриканта» может быть роман. Как говорится, не тот формат. То ли дело с Галкиным… Сама Пугачева по этому поводу как-то заявила: «Многие из тех мальчишек и девчонок, что вышли с «Фабрики звезд», сегодня настолько загордились, что к ним и на кривой козе не подъедешь. Мнят себя звездами вселенского масштаба, хотя еще вчера не могли отличить двух нот. А Майк не такой. У него нет чванства, наглости. Напротив, он один из немногих, в котором я разглядела настоящий талант. А мое правило: помогать талантливым, потому что бездарность сама себе дорогу пробьет. Вот и вожу Майка с собой, даю петь в моих «сольниках», всемерно содействуя его пути на сцену. Мне тоже когда-то, когда я была молодой и стройной, помогали стать известной артисткой. Теперь мой долг – помочь Майку. Ну а любовный роман, приписываемый нам, – чушь и лепет. Какой роман, я ему в бабки гожусь!».

Пугачева и в самом деле сильно помогала «фабриканту». Она оплатила ему съемки клипа «Если ты уйдешь сейчас», купила несколько песен для его дебютного альбома у Андрея Губина, а также приобрела еще три песни у Валерия Разумовского, заплатив за хиты порядка 14 тысяч долларов. Причем с последними песнями вышел форменный скандал. Разумовский договорился было продать их близкому другу Валерия Леонтьева – певцу Александру Богдановичу, но Пугачева, пока тот был в отъезде, эти хиты перехватила. Всего же, по подсчетам журналистов, она потратила на раскрутку Мироненко около… полумиллиона долларов.

Но вернемся к пермским гастролям Галкина. Мы можем рассмотреть их более подробно, поскольку вместе с артистом туда специально отправилась журналистка журнала «ОК!» Яна Лепкова, которая описала их чуть ли не поминутно. Ей слово:

«Суббота, 22.35. VIP-зал Шереметьево – 1, Москва.

Я так боялась, что самолет улетит без меня, что приехала раньше всех. VIP-зона Ш1 показалась мне довольно скромной: широкие бежевые кресла, огромный плазменный телевизор на полную громкость, барная стойка с бутербродами с икрой в стеклянной витрине. Народу почти не было. В креслах по соседству устроилась компания пассажиров, которую, судя по царским манерам, возглавляла женщина в черных рейтузах, уютных теплых сапогах без каблука и почему-то в непроницаемых черных очках, особенно уместных в ночное время в практически пустом помещении. Я разглядывала удивительную пассажирку и так и эдак, но, только когда она заговорила погромче, по тембру распознала в ней… Софию Ротару.