«Максим Горький = Иегудил Хламида»

Кажется, Чехов специально перечисляет положительные признаки человека, только для того, чтобы ещё больнее ударить в открывшееся слабое место. Кажется, что Чехову доставляет особое садистское удовольствие играться с человеком, только для того, чтобы одним ударом размазать его по стенке. Чехов играет со своей жертвой, как кошка играется с мышкой, зная, что она его через секунду сожрёт вместе со всеми потрохами. Чехов как будто мстит всему человечеству за свою смертельную болезнь и ненавидит всех, кто его переживет.

Рассказы Чехова — это городские сплетни, положенные на бумагу. Чехов — безжалостный сплетник. Зная о своей неизбежной ранней смерти, он издевается над всем остальным, остающимся жить человечеством.

Ещё детьми, нас заставляли в школе, читать чеховский садистский рассказ про Ваньку Жукова. Я, не уверен, что оказывало более травмирующее действие на душу ребёнка — битьё Ваньки Жукова хвостом селёдки или когда маленьких детей заставляют читать этот рассказ Чехова, чтобы показать «все ужасы царского режима».

Горький приводит слова Чехова:

«Вся Россия — страна каких-то жадных и ленивых людей: они ужасно много едят, пьют, любят спать днём и во сне храпят. Женятся они для порядка в доме, а любовниц заводят для престижа в обществе. Психология у них — собачья: бьют их — они тихонько повизгивают и прячутся по своим конурам, ласкают — они ложатся на спину, лапки к верху, и виляют хвостиками».

«Тоскливое и холодное презрение звучало в этих словах», — сообщает Максим Горький.

Создаётся впечатление, что А.П. Чехов проникнут жалостью к самому себе, что ему приходится жить в этой стране и среди таких людей, которые бесконечно чужды ему, и он ненавидит их.

Горький приводит знаменитое изречение Чехова: «Скверно вы живёте господа!».

А вот что и сам Горький имеет сообщить по поводу России:

«В России, где всего много, но нет у людей любви к труду, так мыслит большинство. Русский любуется энергией, но — плохо верит в неё. Писатель активного настроения, например. Джек Лондон — невозможен в России. Хотя книги Джека Лондона читаются у нас охотно, но я не вижу, чтобы они возбуждали волю русского человека к деянию, они только раздражают его воображение. Но Чехов — не очень русский в этом смысле».

Даже Горький, который не видит в Сулержицком и Андрееве евреев, и тот замечает, что Чехов не очень русский человек.

Чехов — это Зощенко 19 столетия. Всё еврейство гордится Зощенко, понёсшим по кочкам мелкий и ничтожный русский народ. Поэтому всё, что сказал Жданов о мелколтравчатой пошлости Зощенко, в полной мере относится и к книжонкам сексуального инвалида А.П. Чехова и его предшественника немецкого еврея Фонвизина и, не удивляйтесь, Николая Васильевича Гоголя-Яновского, создателя еврейского фрейдисткого шедевра повести «Нос».

О Сулержицком Чехов сказал Горькому:

«Это — мудрый ребёнок».

А теперь держитесь за стул: Горький приводит слова Льва Толстого, которые ему передал Чехов, и которые о самом Горьком. Это слова Льва Толстого о Горьком, как говорит один еврей другому — жуткая компания отвратительных сплетников-педерастов, которые спят друг с другом и перемывают друг другу косточки. Чехов рассказывает Горькому:

«Знаете, почему Толстой относится к вам так неровно? Он ревнует, он думает, что Сулержицкий любит вас больше, чем его. Да. Да. Вчера он говорил мне: «Не могу отнестись к Горькому искренно, сам не знаю почему, а не могу. Мне даже неприятно, что Сулер живёт у него. Сулеру это вредно. Горький — злой человек. Он похож на семинариста, которого насильно постригли в монахи и этим обозлили его на всё. У него душа соглядатая, он пришёл откуда-то в чужую ему, Ханаанскую землю, ко всему присматривается, всё замечает и обо всё доносит какому-то своему богу. А бог у него — урод, вроде лешего или водяного деревенских баб».

Значит, Лёвик Толстой излагает, что Горький пришёл в Ханаан (Канаан) — то есть еврейскую страну, и доносит всё своему языческому богу против еврейского бога Иеговы, которому очевидно преданы сами Лев Толстой и А.П Чехов. Вот какие мысли запахивал, позирующий на старости лет под русского крестьянина, старый еврейский развратник Лев Толстой, когда позировал перед фотографом за плугом и русской лошадкой.

А вот что сам Толстой говорит про Чехова: «Какой милый и прекрасный человек: скромный, тихий, точно барышня! И ходит как барышня. Просто — чудесный!», — вроде как похвалил, а вроде как дипломатически, в стиле «великого писателя», педерастом обозвал.

Если вы пойдёте на сайт www.rulex.ru и посмотрите биографии русских деятелей, то вы найдёте любопытные сведения о роде Толстых. Никто не спорит, что это древний род — но не русский.