«Максим Горький = Иегудил Хламида»

Только что успел дописать, как Савва, играя роль швейцара и телохранителя, сказал угрюмо: «Гапон прибежал». (Гапон Георгий Апполонович родился в Полтавской губернии в черте оседлости в зажиточной еврейской семье, закончил православную семинарию, куда доступ евреев никогда не был ограничен).

В комнату сунулся небольшой человечек с лицом цыгана (?), (по фотографии поп Гапон чистый еврей) или барышника бракованными лошадьми, сбросил с плеч на пол пальто, слишком широкое и длинное для его тощей фигуры, и хриплым голосом спросил:

— Рутенберг здесь?

(Пётр Рутенберг — это будущий начальник полиции Петрограда при Керенском! Тогда он был командиром вооружённой еврейской группы боевиков, прибывших из японских тренировочных диверсионных лагерей, устроенных Яковом Шиффом в Японии для подготовки еврейских боевиков. Это сообщает Борис Савинков в книге «Воспоминания террориста» 1920. Нет ничего удивительно в том, что в правительстве Керенского было столько террористов. Ещё один еврейский террорист — сам Борис Савинков-Ропшин был заместителем министра обороны и шпионом-провокатором при генерале Корнилове. Банда еврейских боевиков Рутенберга для конспирации называлась «дружиной Путиловских рабочих», а Рутенберг для конспирации назывался «инженером Путиловского завода». Рутенберг позже, заметая следы, убьет Гапона).

Гапон заметался по комнате, как обожжённый. Ноги его шагали точно вывихнутые, волосы на голове грубо обрезанные, лицо мертвенно синее, и широко открытые глаза — остекленели подобно глазам покойника. Бегая, он бормотал:

— Дайте пить! Вина. Всё погибло. Нет, нет! Сейчас я напишу им (!).

Потом бессвязно заговорил о Фуллоне (Кто это?), ругая его. Выпив как воду два чайных стакана вина, Гапон требовательно заявил:

Меня нужно сейчас же спрятать, — куда вы меня спрячете?

Савва сердито предложил ему сначала привести себя в лучший порядок, взял ножницы со стола у меня и, усадив попа на стул, брезгливо морщась, начал подстригать волосы и бороду Гапону более аккуратно. (Обратите внимание, что Гапон после расстрела демонстрации должен был вернуться куда? — В штаб-квартиру террористов. И куда он пришёл? — На квартиру к Горькому. Теперь вам ясно, почему Горький ждал за границей царской амнистии 1913 года? Вспомните, что и Ленин, и Троцкий тогда были за границей и не могли руководить восстанием. Троцкий прибыл позже и опоздал. Тогда неспособный еврей Хрусталёв-Носарь руководил органом мятежников — Петросоветом.).

Савва Морозов оказался плохим парикмахером, а ножницы — тупыми. Гапон дёргал головою, вскрикивая:

— Осторожнее, что вы?

— Потерпите, — нелюбезно ворчал Савва.

Явился Пётр Рутенберг учитель и друг попа, принуждённый через два года удавить его, поговорил с ним и сел писать от лица Гапона воззвание к рабочим (!), — это воззвание начиналось словами:

«Братья, спаянные кровью», — это всё рассказывает Горький в главе о Савве Морозове «Книги о русских людях».

Итак, руководитель отряда еврейских боевиков прибывших из японских лагерей военнопленных, в которых на деньги американского миллиардера Якова Шиффа подготавливали боевиков, Пётр Рутенберг, пишет от лица Гапона подстрекательское воззвание к рабочим! Таким образом, Горький фактически излагает всю схему попытки государственного переворота 1905 года.

А схема была такая: Царя в тот день в Петербурге вообще не было, он был в Царском Селе, и это заведомо было известно организаторам крупномасштабной провокации, с целью государственного переворота. Ясно, что никто в Зимнем Дворце петицию народа принять не мог — это была чистейшей воды липа. Но это заговорщиками было как раз и надо, в противном случае царь мог бы выйти к народу и решить все проблемы, в то время как целью заговорщиков было создать повод для вооружённого мятежа, как в 1825 году делали их предшественники еврейские декабристы. Гапон, на деньги собранные, как вы видели Горьким, Саввой Морозовым, и на другие деньги, добытыми по еврейским каналам, в том числе, и как вы помните, по иностранным каналам, от Якова Шиффа; этот еврей Гапон, под личиной православного священника, на эти деньги организовал около Зимнего дворца пьяное сборище нищих, которое впоследствии органы еврейской информации назовут демонстрацией рабочих, которые несли петицию царю.