Максимальный репост. Как соцсети заставляют нас верить фейковым новостям

Исследователи медиа из Американского института прессы обратили внимание на то, как выглядит типичная новость в Facebook, которой кто-то с вами поделился. Слева вверху – лицо знакомого вам человека. Потом его имя жирными буквами. Его комментарий – например «всем читать!!!». Картинка. Заголовок, крупно. Подзаголовок. Наконец, в самом низу, бледным еле заметным шрифтом – источник новости. Если подходить к делу рационально, именно от этих бледных букв зависит, стоит доверять новости или не стоит: одно дело редакционная статья New York Times, другое дело – сайт «Вся правда о рептилоидах».

Может быть, все эти дизайнерские игры со шрифтами не способны сбить с толку разумного взрослого – и тот, раз уж интересуется положением дел в мире, как-нибудь разберется сам? В марте 2017 года Американский институт прессы выложил у себя на сайте результаты психологического эксперимента с участием 1489 добровольцев. И вот что оказалось: «кто перепостил» важнее, чем источник. Если новостью поделилась приятная знаменитость – вы ей верите, а если неприятная – не верите. Разница между New York Times и вымышленным сайтом DailyNewsReports.com играет намного меньшую роль. Если Джон, с которым ты ходишь в церковь по воскресеньям, поделился новостью, комментировал это исследование журнал New York Magazine, то как не поверить Джону?{48}

Чаще всего этим наше знакомство с новостью и заканчивается – прямоугольником-анонсом во френдленте, потому что мало кто в здравом уме кликает хотя бы по каждой десятой ссылке в Facebook (и тем более дочитывает до конца). Все подробности остаются внутри некликнутой ссылки. Поэтому лицо и имя-фамилия рядом с ним жирными буквами – главные критерии того, принимать ли во внимание написанное в заголовке и подзаголовке. Если мы лениво прокручиваем ленту колесиком мышки, у нас на это решение есть считаные секунды. И если вслед за нобелевским лауреатом Даниэлем Канеманом различать в мозгу «быструю» и «медленную» подсистемы{49} – примерно понятно, какая из них готова решать задачу в условиях таких ограничений на время реакции. Не можете себе позволить долго разбираться в новостях про геноцид народа рохинджа в Мьянме – значит, нужно дать волю быстрой подсистеме. А для нее портрет на юзерпике – то, что надо. В мозгу включается область распознавания лиц, расположенная на вентральной поверхности веретенообразной извилины (FFA, fusiform face area), связанная с центрами эмоций. Это как любовь с первого взгляда: верю – не верю.

А если друзья в соцсетях так на нас влияют – полезно разобраться, кто они такие и как вообще устроена наша дружба. Откуда ни возьмись в этом сюжете появляются обезьяны.

* * *

Обезьяны-гелады живут в Эфиопии, весят как трехлетний ребенок, имеют массивную гриву, как у льва, и огромную складку лысой красной кожи на груди, чем-то похожую на петушиный гребень. Такой среди приматов нет ни у кого больше, но это не главное, чем интересны гелады. Сорок четыре года назад, в 1974-м, будущий профессор Оксфорда Робин Данбар защитил про гелад диссертацию: его занимал вопрос, как устроены отношения у них в группах.

«Что касается высших приматов, со всей определенностью можно сказать, что у них бывает дружба в том же смысле, что и у нас», – говорит профессор. Про него – точнее, про «число Данбара» – чаще всего вспоминают не в связи с обезьянами, а в связи с Facebook и Twitter. Развивая свои наблюдения за дружбой у обезьян, Данбар обнаружил у человеческого мозга одно неприятное свойство, которое мешает соцсетям превратить весь мир в одну большую дружную семью. С тех пор, как с этими работами познакомились за пределами круга ученых-антропологов, журналы вроде Forbes{50} или Businessweek{51} пишут про влияние его идей на компании Кремниевой долины. А еще Данбар – автор полутора десятков научно-популярных книг, две из которых переведены на русский{52}.

В 1974-м, в год защиты его диссертации, на пике моды была этология: альфа-самцы и гамма-самцы, импринтинг, поза подчинения – термины именно этой науки, которые сейчас чаще можно услышать на тренингах личностного роста, чем встретить в журнале Science, но тогда они были горячей темой. Хочешь объяснить поведение человека? Погляди на гусей, павианов, шимпанзе – и смело экстраполируй. Отцы этологии – Конрад Лоренц, Карл фон Фриш и Николас Тинберген – только что разделили на троих Нобелевскую премию. Философ Грегори Бейтсон изучает коммуникацию между дельфинами. Еще через несколько лет выйдет фильм о говорящей горилле Коко, которую учат выражать мысли с помощью американского языка глухих{53}. Поэтому обезьянами занимались так же активно, как за тридцать лет до того – ураном и радием.