Максимальный репост. Как соцсети заставляют нас верить фейковым новостям

Сила дружбы убывает неравномерно. «60 % своего времени мы тратим на людей из первых двух слоев – слоя-5 и слоя-15», – говорит Данбар. И это главное объяснение, почему сильных связей не может быть слишком много. Время – самый главный ресурс в вопросах дружбы. Будь вы популярный видеоблогер или Лев Толстой – возможно, вас знают миллионы, но у вас по-прежнему 24 часа в сутках, и их не хватит, чтобы узнать как следует тысячу, сто или даже три десятка человек.

Знакомых мало иметь, надо еще и поддерживать знакомство. «Чтобы они оставались в вашей сети – особенно это касается близких друзей, – вам нужно часто с ними разговаривать. Играть с ними в футбол, пить с ними водку. Если вы не будете всего этого делать, дружеские отношения охладятся. Друзья начнут дрейфовать сквозь слои сети и, возможно, совсем из нее уйдут». Как часто это происходит? «Наши данные говорят, что 40 % людей в сети[6] за полтора года перемещаются из одного слоя в другой».

Число Данбара и размеры слоев Данбара не гарантируют, что друзей у нас будет столько-то – они, скорее, задают примерный потолок возможностей. Когда в марте этого года были опубликованы результаты опроса пяти тысяч взрослых британцев, оказалось, что примерно каждый восьмой (13 % опрошенных) не имеет близких друзей вообще{58}. А терять их как минимум вредно для здоровья. Исследование 2010 года (на его результаты опираются более двух тысяч других медицинских статей) сообщает: с точки зрения статистики активно дружить даже лучше, чем взять и бросить курить{59} – у благополучных в этом отношении людей резко повышаются шансы выжить. «Если им предстоит хирургическая операция в больнице, они быстрее восстанавливаются и так далее, – объясняет Данбар. – Мы пока не очень понимаем, как это работает. Возможно, все дело в снижении стресса».

Есть ли что-нибудь такое, что работает против ослабевания дружбы? Смерть общего друга. Стоит кому-то умереть – и вокруг образовавшейся дыры в социальном графе происходит резкий всплеск общения. Это наблюдение принадлежит команде Facebook, которая изучила 15 тысяч таких ситуаций – как они разворачиваются во времени – и в апреле 2017 года напечатала по итогам научную статью в журнале Nature Human Behaviour. Изначально дата-аналитиков интересовало другое: насколько необратимый удар наносит смерть по кругу общения в разном возрасте. У тех, кому от 18 до 24, какое-то время спустя дыры в социальном графе затянутся, и он восстановит свой объем. А у тех, кто старше, – уже вряд ли, говорят данные Facebook. Почти любой умерший – мост между какими-нибудь компаниями, и со временем выяснится, что половина всех тех, с кем вы мило болтали на его днях рождения или новосельях, больше не попадается вам на глаза. Но это будет потом, а первое время человек, которого только что сожгли в крематории или закопали, выполняет свою роль моста с удесятеренной силой.

Есть ли менее травматичный способ не оказаться в изоляции? «Недавно у нас было два исследования про то, как люди едят вместе и вместе ходят в пабы. В Британии паб – что-то вроде центра социальной жизни в деревне, куда каждый заходит пропустить пару кружек пива, и, возможно, иногда выпить водки. И, кажется, от этого времяпрепровождения зависит, сколько друзей у вас будет. Если вы не встречаетесь с друзьями, у вас нет шансов закрепить отношения. Наконец, алкоголь сам по себе работает спусковым крючком для эндорфиновой системы – вот почему нам нравится пить в компании. В самых разных культурах алкоголь помогает завести друзей – хотя, разумеется, вы и рискуете стать алкоголиком»{60}.

* * *

В итоге, болтая в баре и играя в футбол с узким кругом друзей, мы более-менее осведомлены о мелких и не очень событиях в жизни «слоя-15». Кто-то поменял работу, бросил курить, потерял загранпаспорт, перестал разговаривать с родителями из-за политики, сел смотреть сериал West World, месяц искал квартиру из-за желания домовладельцев видеть среди жильцов «только славян», отдал ребенка в школу. Обо всем таком часто не пишут в открытую, зато рассказывают при встрече. Говоря, что «все поступают так-то», мы опираемся в первую очередь на эти рассказы. Поэтому «все» – это скорее от 5 до 15 человек, а никак не 7,6 млрд жителей планеты.