Максимальный репост. Как соцсети заставляют нас верить фейковым новостям

Выступления Дэвида Айка, которому принадлежит идея о тайном мировом правительстве рептилоидов-архонтов, собирают полный 90-тысячный стадион Уэмбли – тот самый, где играли футбольные матчи Олимпиады в Лондоне. Больше половины американцев подозревают, что президента Кеннеди не мог убить одиночка-психопат (а правду правительство скрывает). От 10 до 30 % считают высадку на Луну в 1969 году инсценировкой. Ладно бы речь шла про самых консервативных и неграмотных, но «Комитет по изучению убийства Кеннеди» (где приняли за аксиому, что убийца Ли Харви Освальд – марионетка, а официальное расследование – операция прикрытия) основал не кто иной, как нобелевский лауреат Бертран Рассел, один из отцов современной математической логики и аналитической философии. Сейчас теории заговора защищают люди масштаба профессора-лингвиста Ноама Хомски и режиссера Оливера Стоуна (три «Оскара») – таких особенно любит цитировать телеканал RT в качестве независимых американских интеллектуалов.

Поэтому чтобы изучать теории заговора как феномен массового сознания, определением «картина мира городских сумасшедших» уже не обойтись. Для начала, про какие «заговоры» речь? Обычно теория заговора имеет дело не с какой-то историей про заговорщиков, а с заговором-прямо-сейчас, который ставит целью что-нибудь от нас скрыть. Агенты ЦРУ убили Кеннеди полвека назад, но правительство и сейчас не хочет предавать этот факт огласке. Врачи сговорились скрывать, что прививки вызывают аутизм. Вирусологи выдумали СПИД, но до сих пор притворяются, что вирус существует. Пропавший над океаном лайнер MH370[10] спрятан в ангаре NASA, а над его пассажирами ставят опыты секретные ученые.

Бразертон уверен: общий знаменатель для всех этих утверждений не какой-нибудь сквозной сюжет, а одинаковый набор когнитивных ошибок в комбинации с искренним желанием рассуждать логически. Есть разные потребности мозга, с которыми теории заговора позволяют справляться. Поэтому для психолога конспирология – это не набор конкретных суждений («башни-близнецы взорвало ЦРУ», «миром правят масоны»), а состояние ума, которое создает в них потребность. Например, боязнь хаоса: нам комфортнее списывать разные катастрофы – от автомобильных аварий до стрельбы психопата по детям в школе – на злую волю какой-нибудь могущественной силы («масоны желают убрать свидетелей», «ЦРУ хочет настроить граждан против владения личным оружием»), которая действует по плану, чем на слепой случай, который может уничтожить нас вообще безо всякой причины.

Эту гипотезу – про боязнь хаоса – нашли изящный способ проверить на опыте. Одни добровольцы заполняли анкеты за компьютерами в стерильной обстановке, других усаживали за захламленные офисные столы с грудой чужих вещей. Вторые куда охотнее ставили галочку в окошке «скорее верю, чем нет» под каким-нибудь утверждением вроде такого: «миром управляют влиятельные непубличные люди, а политики просто исполняют их приказы». Такую же связь нашли между верой в теории заговора и неуверенностью в будущем: чем ниже ваша социальная защищенность – тем выше доверие к теориям заговора.

Пределы доверчивости решили выяснить семеро исследователей из Италии и один из США. Они стали следить за судьбой откровенных пародий на теории заговора, запущенных в сеть троллями. Белые следы, которые тянутся за самолетами в небе, содержат активное вещество виагры, потому что правительство желает контролировать нашу сексуальность? Сок лимона помогает не поддаваться гипнозу? Эту последнюю новость перепостили 45 тысяч пользователей. Ученым было интересно выяснить, кто все эти люди. 78 % комментаторов и 80 % тех, кто поставил «лайк», оказались постоянными потребителями других конспирологических историй. Если вы не верите, что американцы летали на Луну, и считаете, что сбитый над Донбассом «Боинг» западные спецслужбы заранее нашпиговали трупами, – вы, может быть, и причисляете себя к радикальным скептикам, но куда охотнее клюнете на любой неправдоподобный бред про лимоны и гипноз, лишь бы он выдавал себя за скрытое знание, отвергаемое официальной наукой.

Насколько парадоксально мыслят конспирологи, продемонстрировали в 2012 году психологи из Кентского университета{71}. Возьмем две группы людей. Одни убеждены, что британская принцесса Диана, погибшая в автокатастрофе в 1997 году, на самом деле инсценировала свою смерть и живет теперь под чужим именем где-нибудь в Аргентине. Других устраивает официальная версия. Еще одна теория заговора гласит, что гибель принцессы Дианы подстроила королевская семья. Попробуйте догадаться, где у этой версии больше сторонников – в первой группе или во второй? Как ни странно, в организованное убийство принцессы охотнее верят те, кто считает, что она жива и никакой аварии не было. Закон исключенного третьего («принцесса либо жива, либо мертва») для конспирологов не работает.