Максимилиан I

Весть о смутной ситуации в Северной Италии быстро достигла Максимилиана. Требовалось действовать быстро, чтобы опять не опоздать. «Италия принадлежит мне!» — Максимилиан повторял это при каждом подходящем случае. Ему было легче пожертвовать Бургундией, чем отказаться от притязаний на Италию. Он стремился при любых обстоятельствах предотвратить новое нападение французского короля, даже если придется отказаться от «общественного пфеннига», утвержденного рейхстагом в Вормсе после долгих колебаний. Сословия вовсе не собирались придерживаться принятых соглашений, и вскоре Максимилиан с огорчением понял: взыскать 250 000 гульденов будет невозможно. Для изыскания средств он заложил Фуггерам серебряные рудники в Тироле и выжимал из австрийских земель «общественный пфенниг». Но это было подобно капле, упавшей на раскаленный камень, денег на вооружение все равно не хватало. Максимилиан настойчиво призывал к решительному бою, но везде наталкивался на непонимание. Все желали мира, а не новой войны! Его сын-франкофил Филипп, которого он пытался побудить к действиям против своего злейшего врага, отнесся к нему подчеркнуто холодно, и Максимилиан, претерпев такое разочарование, расстался с ним в Аусбурге, даже не простившись. Не найдя поддержки ни в империи, ни в Бургундии, он решил приступить к делу другим образом: послал приглашения представителям Священной Лиги, но не как немецкий король, а как австрийский эрцгерцог и герцог Бургундский. Эта странная скромность имела свои политические причины: сословия империи ясно высказали ему свое нежелание присоединиться к действиям Священной Лиги и быть втянутыми в войну против Франции. Максимилиан мог вести войну, если считал необходимым отомстить Карлу VIII, не рассчитывая на поддержку империи.

Максимилиан предложил светлейшим гостям, собравшимся в Винтшгау, свою репутацию храброго и доблестного воина. Его королевская придворная свита выглядела скромно, если не бедно, и, конечно же, привыкшие к роскоши гости насмехались за его спиной над жалким состоянием королевского двора и воротили нос от более чем простого места обитания. Вместо деликатных яств им предложили непривычные для них местные блюда, долгими часами переваривавшиеся в желудке. Представителей отдельных стран разместили в отдаленных друг от друга местах, чтобы помешать им прийти к тайному соглашению.

Мнения о войне против Франции, планируемой Максимилианом, как и ожидалось, сильно разошлись. Никто не мог понять, почему именно сейчас, когда Карл VIII ведет себя столь миролюбиво, возникла необходимость вступать в борьбу против Франции. Но уничтожение этого государства являлось целью «великого плана», разработанного Максимилианом до мелочей. Он собирался отрезать возвращающимся из Неаполя остаткам французских войск путь возле Генуи и с юга войти в Прованс. Солдаты Милана и Генуи перекроют проходы через Альпы, в то время как испанцы с юга продвинутся до Парижа. Англии следовало замкнуть тиски с запада. Максимилиан хотел уничтожить французское королевство до основания, окончательно прекратив его существование. Каждый из членов Священной Лиги мог рассчитывать на свою долю французских земель.