Чтобы иметь возможность никогда не отступать от добра, необходимо, чтобы все вокруг были уверены, что у них не получится безнаказанно причинять нам зло.
Нередко убежденность в том, что вызываешь приязнь, – самое верное средство вызвать неприязнь.
Вера в себя во многом рождает нашу веру в других.
Есть некий общий поворот, который изменяет направление умов, равно как и судьбы мира.
Истина есть основание и принцип совершенства и красоты; любая вещь, какова бы ни была ее природа, некрасива и несовершенна, покуда в истинной мере не является тем, чем должна быть, и не имеет все то, что должна иметь.
Иные прекрасные творения более блистательны в незавершенном, нежели в чересчур законченном виде.
Великодушие – благородное усилие, которое совершает гордыня, возвращая человеку власть над самим собой, благодаря чему он может властвовать над всем.
Роскошь и слишком большая утонченность государств – верный знак грядущего упадка, ибо когда все частные лица пекутся лишь о собственных интересах, они не заботятся о благе общества.
Лучшее свидетельство тому, что философы, твердившие, что в смерти нет зла, отнюдь не были в том уверены, – это мучения, на которые они себя обрекали, дабы гибелью обессмертить свое имя.
Из всех страстей мы менее всего отдаем себе отчет в лености; меж тем это страсть пылкая и злокозненная, хотя ее неистовство неощутимо, а причиняемый ею вред глубоко скрыт; но если внимательно приглядеться к ее действию, то очевидно, что она постоянно и единовластно управляет нашими мнениями, интересами и удовольствиями; это рыба-прилипала, которая способна приковать к месту даже большие суда, это мертвый штиль, который более опасен для важных начинаний, нежели подводные камни и яростные шторма; в этом ленивом покое душа находит много тайного очарования, он незаметно понуждает ее отложить все страстные стремления и решительные намерения; посему, чтобы дать истинное представление об этой страсти, следует сказать, что лень схожа с блаженством: она утешает душу во всех ее потерях и заменяет ей все блага.
Легче подхватить любовь, когда не любишь, нежели от нее отделаться, когда любишь.
Многие женщины отдаются скорее по слабости, нежели под влиянием страсти; поэтому предприимчивые кавалеры чаще добиваются своего, нежели прочие, хотя могут и не быть самыми привлекательными.
В любви не любить – самое верное средство быть любимым.
Искренность, о которой умоляют друг друга влюбленные, дабы ведать конец взаимности, в меньшей мере нужна им для уверения, что любви больше нет, чем для подтверждения, что она еще есть, ибо они пока не услышали обратного.
Правильней всего было бы сравнить любовь с горячкой; в обоих случаях мы не властны ни над тем, какова будет ее сила, ни над тем, какова будет ее длительность.
Самое большое дело для людей не слишком дельных – уметь подчиняться чужому руководству.
Не обретя покоя в себе, бесполезно искать его вне себя.
Поскольку ни полюбить, ни разлюбить по собственной воле невозможно, то любовникам ни к чему сетовать на переменчивость возлюбленных, а тем – на их ветреность.
Когда любовь делается в тягость, мы испытали бы облегчение, узнав, что нам изменяют: это бы освободило нас от нашей верности.
Как можно рассчитывать на то, что кто-то сохранит наш секрет, когда мы сами не способны его сохранить?
Никто так не торопит других, как люди ленивые, когда, пресытившись ленью, хотят казаться спорыми.
Не замечать охлаждения друзей – свидетельство нашей малой к ним дружбы.
Короли чеканят людей, как монеты, своей волей назначая им цену, и мы вынуждены принимать их по установленным расценкам, а не по их истинному достоинству.
Есть преступления, которые утрачивают свою преступность и даже обретают славу из-за огласки, численности и чрезмерности. Именно поэтому обкрадывать государство – проявлять расторопность, а несправедливо захватывать чужие земли – делать завоевания.
Много легче положить предел собственной признательности, нежели своим надеждам и желаниям.
Теряя друзей, мы порой сожалеем о них не потому, что ценили их достоинства, но потому, что они были нам полезны и были о нас хорошего мнения.
Приятно разгадывать других, но неприятно быть разгаданным.
Томительная болезнь – сохранять здоровье чрезмерной строгостью распорядка.
Всегда боязно видеть того, кого любишь, только что полюбезничав на стороне.
Следует перестать скорбеть о собственных ошибках, когда имеешь силы в них признаться.
Максимы, напечатанные посмертно
Поскольку счастливей всех в мире тот, кто довольствуется малым, то с этой точки зрения, более всего несчастны вельможи и честолюбцы, которых может осчастливить лишь множество разнообразных благ.
Хитрость – убожество способностей.