Мактуб

Мистики утверждают, что, когда мы двигаемся своей духовной стезей, нам очень хочется беспрерывно беседовать с Богом – и в конце концов мы не слышим Его слов, обращенных к нам.

Говорит наставник:

– Расслабься немного. Это – непросто: мы испытываем природную потребность постоянно делать что-то определенное и считаем, что достигнем цели, если будем работать без передышки.

Очень важно пробовать, падать, подниматься и идти дальше. Но еще важней принимать помощь Бога.

Совершая огромное усилие, полезно вдруг остановиться, посмотреть на себя самого, подождать, когда Господь явит свое присутствие и поведет нас.

Давайте позволим Ему время от времени брать нас на руки.

Настоятеля монастыря в Сцете посетил некий юноша, отыскивавший свой духовный путь.

– В течение года давай по монете всякому, кто оскорбит тебя, – сказал ему аббат.

И целых двенадцать месяцев юноша безропотно давал монету всем, кто обижал его. И через год вновь пришел к аббату узнать, что делать дальше.

– Сходи в город, купи там еды для меня, – велел настоятель.

А сам переоделся нищим и, воспользовавшись короткой дорогой, оказался у городских ворот раньше юноши. Когда же тот появился, начал оскорблять его.

– Слава Богу! – воскликнул юноша. – Целый год я должен быть платить всем, кто оскорблял меня, а теперь могу наконец слушать насмешки и брань бесплатно.

Услышав это, аббат предстал перед ним в своем истинном виде:

– Ты научился смеяться над своими трудностями, а значит, готов совершить следующий шаг.

Странник вместе с двумя приятелями шел по улице в Нью-Йорке.

Внезапно, посреди самого обычного, заурядного разговора приятели заспорили – да так, что едва не набросились друг на друга с кулаками.

Попозже – когда оба немного остыли – они зашли в бар, и один попросил у другого извинения за свою несдержанность, прибавив:

– Я давно заметил, что гораздо проще обидеть близкого тебе человека. Был бы ты посторонним, я, конечно, вел бы себя иначе. А тут – и именно потому, что ты понимаешь меня лучше, чем кто-либо еще – я и разъярился до такой степени. Может быть, это в природе человека.

Может, и в природе.

Но мы будем бороться с этим.

Случается так, что нам очень хочется помочь тому или иному человеку, но мы ничего не можем сделать. Либо обстоятельства не позволяют нам приблизиться к нему, либо сам человек этот закрыт для любого проявления солидарности и поддержки.

Говорит наставник:

– Нам остается любовь. Когда все прочее уже бессмысленно и бесполезно, мы все еще можем любить – любить, не ожидая ни благодарности, ни взаимности, ни перемен.

И если удастся действовать таким образом, то энергия любви начнет преобразовывать вселенную вокруг нас.

Когда появляется эта энергия, всегда можно осуществить желаемое.

Английский поэт Джон Ките (1795–1821) дал превосходное определение поэзии. При желании его можно отнести и к самой жизни. «Поэзия должна удивлять нас неназойливым избытком, а не тем, что она – иная. Стихи должны трогать нашего ближнего так, словно прочитанные им слова произнес он сам, словно он вдруг припомнил то, что некогда, во тьме времен, уже было начертано в его душе».

Где-то в середине семидесятых годов, в пору активного отрицания веры, странник вместе с женой и приятельницей находился в Рио-де-Жанейро. Они сидели в баре и выпивали, когда к ним присоединился давний друг странника, неизменный спутник его юношеских безумств.

– Чем ты занят теперь? – спросил его странник.

– Я стал священником, – отвечал тот.

Когда вышли на улицу, странник указал на беспризорного ребенка, ночевавшего на тротуаре.

– Видишь, как Иисус заботится о нашем мире? – спросил он.

– Разумеется, вижу. Он сделал так, чтобы это бездомное дитя попалось тебе на глаза и ты мог что-то сделать для него.

Несколько еврейских мудрецов решили создать самую лучшую конституцию в мире. Если за то время, что можно простоять, балансируя, на одной ноге, кто-нибудь сумеет сформулировать законы, призванные управлять поведением человека, этот «кто-то» будет признан мудрейшим из мудрых.

– Господь карает преступников, – сказал один.

Ему ответили, что это не закон, а угроза, и вариант был отвергнут.

В этот миг подошел раввин Гиллель и, балансируя на одной ноге, сказал:

– Не делай своему ближнему, чего не хочешь, чтобы делали тебе. Таков Закон. Все прочее – юридические комментарии.

И его признали мудрейшим.

Бернард Шоу заметил в доме своего друга, скульптора Дж. Эпстейна огромную каменную глыбу и спросил:

– Что ты собираешься с ней делать?

– Не знаю. Пока не решил, – ответил скульптор.

– Иными словами, ты планируешь свое вдохновение? – удивился Шоу. – Но разве ты не знаешь, что художник должен быть волен в любой момент переменить свое намерение?

– Это хорошо для тех, кому, чтобы переменить решение, достаточно скомкать лист бумаги весом в пять грамм. А тому, кто имеет дело с четырехтонной глыбой, приходится действовать несколько иначе, – сказал Эпстейн.

Говорит наставник:

– Каждый из нас знает, как наилучшим образом сделать свою работу. Лишь тот, кому дано поручение, знает, с какими трудностями столкнется он при выполнении его.