Maktub. Ядовитый любовник

Но надо отдать должное Ильдару Видаду — свою маску он носит достойно и уверенно, хотя, впрочем, все мы носим маски, скрывая от окружающих истинные лица, желания и потребности. Одни обладают виртуозным умением менять их в зависимости от настроения, необходимости или намерения. А другие пытаются примерять чужие… И я не знаю, что хуже для человека — знать, кого он прячет внутри и снаружи, или же создавать копии, так и не поняв оригинал? И, если приводить примеры, то Ильдара можно смело отнести к первому варианту. А Флеминга ко второму. Маркус за своими яркими образами, скандальными вечеринками и навязчивым желанием продемонстрировать миру разностороннее внутреннее содержание, прячет за чудаковатой маской лицедея ни что иное, как серую холодную пустоту, которую он пытается заполнить всевозможными способами. Отчасти безумец, но в глубине души одинокий, никем непонятый человек, потерявший самое главное в жизни — смысл и цель, самого себя.

— Сэр, добрый день. Рад снова видеть вас, — приветствует меня управляющий Честер Холланд, пропуская внутрь просторного холла с огромными окнами и мраморными полами. Я уже доставлял несколько картин Ильдару раньше, и вышколенный мажордом с безупречными манерами сумел запомнить меня с первого раза.

— Добрый, Чес. Хозяин дома? — спрашиваю я, обеими руками удерживая купленный Ильдаром портрет.

— Да, в голубой гостиной. Мистер Видад с гостьей, но, думаю, будет рад вам. Я провожу, — сообщает Холланд, закрывая за мной дверь и жестом предложив идти за ним, направляется по длинному коридору, оформленному в шахматном черно-белом стиле.

— Позвольте помочь, сэр, — один из лакеев с услужливой улыбкой проворно подбегает ко мне.

— Я сам, благодарю, — отрицательно качнув головой, я уверенно иду за Холландом. В одной из трех гостиных — голубой, мне доводилось бывать только один раз. И тогда она мне показалась более уютной и обжитой, чем остальные. Возможно, на мое восприятие повлияли китайские мотивы, но я был уверен, что в этой гостиной Ильдар провидит большую часть своего времени. Проходя вслед за управляющим в просторную светлую комнату, я беглым взглядом отмечаю низкие столики, китайский сервиз и белый фарфор, обитые сине-голубым шелком стены, невысокие диваны, обилие бархатных подушек и ковры. Не Анмар, конечно, но все равно близость к Востоку просматривается. В гостиной, кстати, никого нет. Холланд останавливается возле лакированного столика, оборачиваюсь ко мне.

— Мистер Видад на террасе. Портрет можете оставить здесь, — показывает на длинный низкий диван. Пока я с радостью избавляюсь от своей ноши, Холланд открывает матовую, покрытую узорчатым орнаментом стеклянную дверь, ведущую на веранду с видом на сад и искусственные водоемы. Ильдар стоит вполоборота, склонив голову к своей стройной спутнице в струящемся сребристом платье с почти полностью открытой спиной. Девушка смотрит в сторону сада, опираясь на перила, ее тёмные волосы, перекинутые через плечо, открывают красивую линию спины и шеи. Одни из самых запоминающихся мест на теле женщины. Я редко пропускаю подобные детали. Ледяная ярость пробирается под ребра, скулы сводит от напряжения, когда Ильдар проводит кончиками пальцев вдоль выреза на спине девушки, интимным жестом лаская смуглую нежную кожу и неспешно поднимается вверх к плечу. Я опускаю взгляд по длинным ногам гостьи Видада, уже точно знаю, что увижу там неизменные шипы.

Ну что ж, теперь мы выяснили, кто тебя трахает, мисс Доусон, и откуда у тебя такое заоблачное самомнение.

Разочарование во мне сражается с гневом и неуместным и даже глупым в сложившейся ситуации собственническим инстинктом. Я перевожу пристальный взгляд на Ильдара, мысленно приказывая себе усмирить потребность оторвать его руку, предварительно переломав пальцы. Ублюдок одет по-домашнему. Светлые брюки, голубая рубашка, бежевые туфли. Черные волосы зачесаны назад. Встреча явно носит неофициальный характер. Какая к черту официальная встреча с мисс Доусон? Разве что та, на которую необходимо прихватить смазку и коллекцию презервативов.

— Сэр, к вам посетитель… — гротескным тоном сообщает Холланд. Видад оборачивается и сразу замечает меня, приветственно улыбается, жестом приглашая подойти.

— Я вижу, Честер. Можешь идти, — кивает он, отпуская управляющего.

Застывшие от напряжения мышцы не сразу приходят в движение. Помедлив, я неторопливо направляюсь на террасу, сохраняя невозмутимую улыбку.

— Милая, ты знакома с Джейданом Престоном? — произносит Ильдар елейным, тошнотворным голосом, обращаясь к Эрике. Поза девушки, как и ее лицо, не выдают ни малейшего смущения или напряжения в тот момент, когда она оборачивается и с холодной сдержанностью смотрит мне в глаза. — Новый гений «Вдохновения». Его картины произвели фурор на выставке, где мы с тобой столкнулись на днях.