Мактуб. Ядовитый любовник

– Отойди от нее, Престон, – рокочет совсем близко ледяной мужской голос. Как же вы меня все достали сегодня! Долбаные обломщики.

Подняв голову, я встречаю темный свирепый взгляд высокого молодого мужчину в строгом деловом костюме. Ему слегка за тридцать, спортивная фигура, стильная стрижка, самоуверенный взгляд, правильные четкие черты лица, полная линия губ, говорящая о горячем темпераменте. Ничего особенного, но женщины падки на подобный типаж. Рика снова меня отталкивает и, уверенно развернувшись, идет к нему, но, когда тот прикасается к ее плечу, с пренебрежением скидывает и его руку тоже. Прищурив глаза, я наблюдаю за обоими, считывая язык жестов и взглядов почти мгновенно.

– Где полиция, Хассан? – наступает на высокого и атлетически сложенного парня Эрика. Что за Хассан еще? Сколько у тебя мужиков в рукаве, мисс Доусон? Может я зря, вообще, сюда вернулся? Есть кому твою задницу стеречь. И по ходу парень ее не только постеречь успел.

– Полиции не будет. Мы уезжаем, Эрика. Садись в машину! – решительным тоном требует Хассан.

– Как это не будет? – потрясённо спрашивает Рика севшим голосом, недоверчиво оглядываясь на меня. Я небрежно пожимаю плечами, посылая ей снисходительную усмешку.

Я же говорил, малышка. Учись прислушиваться к словам мужчины. Однажды это умение спасет тебе жизнь.

– Мы поговорим об этом позже, – стиснув челюсти, произносит парень и практически силком заталкивает упирающуюся Эрику в машину. Мне сложно наблюдать за этим беспристрастно. Кем бы не был этот хер в прошлом, сейчас только я могу причинять боль или ласкать мою строптивую ершистую пантеру. Через пару секунд джип срывается с места. Провожая автомобиль задумчивым взглядом, я достаю мобильный из кармана пиджака.

– Ла-Гуардия. Мне нужна машина, – набрав номер, произношу и тут же скидываю, не дождавшись ответа.

Эрика

Кажется, даже включенное на минимальную громкость, но действующее на нервы радио, не заглушает отвратительный звук стука моих зубов. В последний раз такой озноб бил меня, когда я болела ангиной, растекаясь на диване безвольной лужей с температурой под тридцать девять. Не сомневаюсь в том, что сейчас градус моего тела раскален примерно до той же самой отметки.

Внутри бурлит адская смесь из ярости, злости, ненависти, ревности, отчаянья, страха… я – клубок противоречий, моток, сотканный из оголенных проводов, и если бы Зейн сейчас прикоснулся ко мне, я бы не задумываясь «ударила» напарника током.

Одним из моих правил, было твердое обещание, данное самой себе после расставания с Хассаном – я больше никого и никогда к себе не подпущу. Но с Престоном все зашло слишком далеко: я не только подпустила его слишком близко, позволив вдоволь потоптаться по моей душе, но и впустила внутрь… черт, этот ублюдок на полном серьезе начал меня насиловать. Он ударил меня, будто я его карманная шлюха или девочка для битья!

Грудную клетку разрывает от жажды мести, уязвленное самолюбие принимает образ раненной волчицы, горько воющей на луну.

Подонок. Неадекватный безумец. Животное.

Синие глаза его, превратившиеся в тот момент в черные дыры, сверкающие похотью и жаждой овладеть мной, затянуть в свою непроглядную бездну, до сих пор стоят перед внутренним взором, заставляя содрогаться от страха и приводящих в трепет, воспоминаний.

Я отбивалась, как могла, сколько было сил… сейчас, полностью откинувшись на спинку кресла, я не чувствую собственного тела, изможденного Престоном, превращенного в вату. Живой позволяет чувствовать лишь гонимая по венам ярость и жажда мести. Женской, хитросплетенной, долгой и мучительной. Будь у меня в руках оружие, моя рука бы не дрогнула. Убивать Престона я бы не стала – подстрелила бы плечо или ногу, чтобы потом отправить в тюрьму, чтоб поплатился за убийство Алии и Марьям годами мучений, а не отделался быстрой смертью. Он заслужил целую бесконечность страданий, в полном одиночестве. Полного заточения в камере, без своих кисточек и красок, лишенный реализации своего дара, а значит, и самого себя.

Нервно выдыхая, тереблю замок, одолженной Зейном толстовки: Хассан настоял на том, что моя слишком тонкая, и не защитит от ветра с Гудзона. Как будто он грозит мне в машине. Вдыхаю чужой запах, вызывающий в моей груди неприязнь и приступ тошноты.

Может это со мной что-то не так? И прав был Престон, когда сказал:

«Мокрая, сучка. Кого обмануть хочешь? Наказать хотел, а тебе похоже понравится. Может даже еще просить будешь».