Мактуб. Ядовитый любовник

– Что значит «умереть», мам? И почему принц все-таки не боялся смерти? Все боялись, кроме него… – тихо интересуюсь у матери я, заглядывая в ее небесные глаза, нервно теребя заплатки на старом одеяле. Вечерние посиделки с мамой всегда происходили в небольшой коморке, которую я искренне любила и называла своей комнатой, несмотря на то, что за тонкой стеной, воздвигнутой будто из картона, находилась спальня родителей. Наш дом считался очень неплохим убежищем по меркам Кемара, можно сказать, по сравнению с многими другими семьями, мы жили в достатке. – С небес не возвращаются?

– Да, милая, – мама поцеловала меня в макушку и нежно улыбнулась. – Но что бы ни случилось в людских судьбах, рано или поздно мы все оказываемся там.

– И встречаемся?

– Конечно, дорогая. Но ты не должна этого бояться. Ты будешь жить долго, моя Мина. В нашей стране грядут не самые лучшие времена, но ты ничего не должна бояться, слышишь? – обеспокоенный взгляд матери на миг пугает своей серьезностью и сосредоточенностью. – Помни, что я, папа, братья и сестры – мы всегда будем рядом с тобой. И в жизни, и на небесах. Наша связь нерушима и вечна. Будь храброй, Медина. Пообещай, что будешь сильной, несмотря ни на что, – тревога в небесных глазах матери нарастает, и их яркий цвет темнеет, будто затягиваясь грозовыми тучами. Мое сердце пускается вскачь от ее странных предостережений, которые, как оказалось, станут пророческими и повлекут за собой реальные трагические события.

– Обещаю, мамочка. Я буду самой бесстрашной девочкой в мире, – тесно прижавшись к материнской груди, засыпаю в ее ласковых и заботливых объятиях.

Детское воспоминание обрывается мощным звуком оглушительного выстрела. Ударная волна, сопровождающая вылетевшую из дула пистолета пулю, заставляет меня еще крепче сжать рукоять ствола двумя руками. Мгновение спустя, я наблюдаю в картонной мишени крошечную аккуратную дыру от сквозной пули, вдребезги разбившей призрачный образ моей прошлой жизни, кинолентой, прокрутившейся перед внутренним взором.

Сжимаю зубы, ощущая, как до боли сводит мышцы лица. С бушующим в груди остервенением поражаю следующую картонную цель и вновь не попадаю в ее эпицентр, обозначенный красной точкой.

Черт.

Тихо рыкнув, испытываю острое недовольство собой, и со всей дури жму на клавишу запуска тренировочно-стрелковой программы, оборудованной в этом небольшом помещении, расположенном под фундаментом дома, в котором я когда-то обрела новую семью.

Четырнадцать лет назад.

Мой приемный отец, будучи правой рукой главы отдела «Национальной безопасности» ЦРУ, подарил мне этот крошечный полигон на пятнадцатый день рождения – думаю, это помещение под домом всегда являлось его личным штабом, и он просто позволил мне проводить здесь время, которое я предпочитала отдавать поглощению новой информации, спортивным и стрелковым тренировкам. Обстановка в подземной базе так и располагает к работе: серые стены, парочка навороченных компьютеров, помогающих мне в быстром анализе собранной информации по объектам, небольшой «тир» с встроенной программой обучения, и старые тренажеры, на которых я периодически выпускаю свой пыл, ярость, злость, боль, отчаяние, заворачиваюсь в бронебойный кокон, тренируя силу воли и духа, чтобы никто и близко не подобрался к тому, что скрываю внутри.