Мактуб. Ядовитый любовник

– Джадир Мааб, – трудно оценить его внешние качества. Есть в нем что-то отталкивающее, противное, и привлекательное одновременно. Может, все мужчины с востока наделены подобной энергетикой и противоречивой внешностью? Я не знаю. Уверена, многие женщины сочли бы его симпатичным и даже обаятельным, но я автоматически считываю с лица Джадира напрягающие меня микрожесты: тонкие для Анмарца губы застыли в притворно-вежливой улыбке, уголки которой едва заметно стремятся вниз, в те моменты, когда он забывает держать ее через чур напряженными мышцами лица. В момент, когда я жму его руку, мужчина касается моего запястья кончиками своих пальцев, что говорит о его желании войти в мою зону комфорта, причем довольно быстро. Подсознательное или сознательное это желание? Вопрос сложный. Кто он, что он? Выяснением этих вопросов я и займусь. Черные глаза, больше похожие на два темных колодца из популярного фильма ужасов, не говорят мне ровным счетом ни о чем, поскольку Мааб, судя по всему, и сам обладает навыками, помогающими ему оставаться закрытой книгой, однако, судя по тому, что мне удалось заметить – далеко не в совершенстве.

– Эрика Доусон, – спешу представиться и, быстро пожав его руку, спокойно одергиваю, стараясь не выдавать своего раздражения, вызванного его прикосновением к венам на запястье. – Кажется, я видела вас на свадьбе, Джадир. В ближнем кругу жениха, если не ошибаюсь? – небрежным тоном интересуюсь я, пока наблюдаю за размеренными движениями Джадира, подставляющего чашку в автомат для кофе.

– Еще позавчера хотел познакомиться с вами, Эрика. Не буду скрывать, в своем платье вы затмили всех, кроме невесты, – делает ненавязчивый комплимент мужчина, и когда я опускаюсь на диван, ставит на столик передо мной черный кофе и вазу с восточными сладостями. – Угощайтесь. В Нью-Йорке такого не найти.

– Лично привезли из Анмара? – интересуюсь я, но притрагиваюсь только к кофе, продолжая тщательно наблюдать за Джадиром, излишне жестикулирующим левой рукой – признак неискренности. То, что сейчас он играет какую-то роль, а не является самим собой, не подлежит сомнению. Делаю глоток терпкого кофе, глубокий и насыщенный аромат будто пронизывает меня насквозь – с первого глотка я узнаю арабский кофе. Невероятно крепкий, раскрывающийся на языке и в горле невероятными вкусовыми оттенками.

– О да, – кратко отвечает Мааб, скрещивая руки на груди и тут же опускает их, пряча ладони в карманы: ему явно не нравится, что я задела тему его родной страны.

– Скучаете по родным местам, находясь здесь по работе? Вы – телохранитель наследника? – строя из себя глупую дурочку, часто хлопающую ресничками, наконец зажимаю предложенный Джадиром мармелад кончиками пальцев, отмечая то, что взгляд Мааба мгновенно опускается к моим коготкам, вонзившимся в мякоть рахат лукума.

– Поверенный шейха Бин Рашид аль-Саадата. Я давно веду многие дела шейха в Нью-Йорка, а теперь и решаю вопросы Джареда, в такие моменты, когда он вынужден отойти от бизнеса. Бывает это не так часто, но думаю, вторая свадьба на родной земле – весомый повод для того, чтобы взять выходной, – поясняет Мааб, и я отчетливо замечаю, как слегка приподнимается его верхняя губа, когда он говорит о Джареде – Мааб явно испытывает неприязнь к наследнику. Да только есть разница между неосознанной завистью и откровенным отвращением – что именно чувствует Джадир, мне неизвестно, но его слова и невербальная мимика заставляют меня ощутить сжимающее грудь чувство тревоги. Неужели Джаред не замечает, что держит возле себя завистливого «крысеныша»?! – Приходится распутывать дела наследника, пока Джаред и Мэл стоят на пороге начала нового и счастливого этапа в их жизни.

– А в агентстве Мелании чем занимаетесь? Бариста подрабатываете? Кстати, кофе отличный, – обольстительно улыбаюсь Маабу, провоцируя Джадира снять все свои маски. Не знаю, зачем это – я ведь не на задании. Привычка или внутреннее чувство необходимости в том, чтобы составить психологический портрет приближенного к Саадату? Или жажда покопаться в восточном мужчине, а может и болезненная, заложенная в генах, тяга к подобному типажу?

– Спасибо, Эрика. Не многим женщинам я делаю кофе лично, – Мааб сжимает в левой руке стакан воды, и это сдерживает его импульсивные движения. Я заливаюсь смехом, скептически размышляя о том, что кофе сделал мне не Джадир, а автомат.

– А каким делаете?

– Особенным, Рика, – не моргая, произносит Мааб, глядя мне прямо в глаза. Нервная дрожь проходит по моему телу, и от неожиданности я едва не роняю чашку с кофе на стол, вовремя удерживая ее за ручку. Осознание того, что пальцы и мышцы рук начинают слабеть, приходит не сразу. Ощущение, как будто я нахожусь на яхте, и у меня внезапно началась «морская болезнь». Укачивает жутко, мир вокруг начинает потихоньку вращаться вместе с моим собеседником. Джадир Мааб начинает слегка плыть перед глазами: свое состояние я списываю на последствия после перенесенного стресса. Фейерверк, напавший на меня Престон, убийство Сальмы – хочешь не хочешь, а начнешь медленно сходить с ума.