Мактуб. Ядовитый любовник

– У тебя очень красивые глаза, Эрика, – произносит он, улыбаясь уголками губ. Его зрачки расширяются еще сильнее, поглощая мою волю, оставляя только липкий страх, который ледяным ознобом сотрясает мое обнажённое тело. – Необычные, чистые, мятежные. Ни у одной из моих shaeir не было таких. Они завораживают, околдовывают. Даже художник не устоял. Мы, творческие люди, очень падки на уникальную красоту. Она приносит эстетическое наслаждение, ее хочется увековечить, сохранить нетленной, попробовать, вкусить.

Я дергаю головой и к моему удивлению, мне удается немного сдвинуться назад. Онемение в руках и ногах сменяется сильным покалыванием, словно тысячи игл одновременно впиваются в мою кожу. Сдавленный стон боли вырывается из груди невнятным хрипом.

– Это не яд. Не надо бояться. Пока не яд, – уточняет ублюдок. – То, что ты чувствуешь – это небольшой откат от мощной дозы транквилизаторов. Через какое-то время станет легче, – ласково сообщает Мааб, поправляя мои волосы. Опустив глаза, я замечаю в другой его руке полароид, несколько снимков валяются на грязном деревянном полу. Я бегло осматриваюсь по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь, и новая волна ужаса накрывает меня с головой. Марьям нашли в точно таком же месте. Может быть, это даже соседний дом. Я была там вместе с оперативниками, осматривала место преступления. Один из заброшенных домов в гетто с разбитыми окнами и разрушившейся мебелью. Свисающие со стен обрывки обоев, провалившийся в нескольких местах пол, осевшая крыша. Горы рухляди повсюду, скудное освещение, исходящее из светильника, который Мааб принес с собой и установил позади себя на деревянном стуле со сломанной спинкой. Я не ошиблась – на улице действительно идет дождь, струи воды стекают сквозь трещины на стекле, по подоконнику с облупившейся краской, и с монотонным звуком капают вниз, образуя на полу грязные лужи.

– Моргни, если слышишь меня, shaeir, – произносит Мааб, снова растягивая гласные. Я смотрю в его яркие синие глаза, за которым он спрятал свою чудовищную суть. Черную и грязную. Синий – цвет неба. Он возомнил себя Богом?

«Иди к черту», двигая губами, пытаюсь сказать я, и он самодовольно ухмыляется, словно прекрасно меня понял.

– Строптивая и неукрощенная, – резюмирует он. – Так даже интереснее. Нет ничего приятнее, чем обламывать шипы на дикорастущей розе, а потом сохранять ее совершенную красоту, спрятав за стеклом. Возможно, ты станешь моим лучшим трофеем. Я чувствую в тебе потенциал, которого не было в других. Ты не готова отдавать себя без борьбы – я ценю это в женщине. Мужчина – хищник по своей природе. Но не у каждого хватает смелости и ума реализовать свои инстинкты. Не каждый обладает тонким вкусом и умением проявлять свою сущность, не опускаясь до уровня грубого, примитивного обывателя. Не у каждого есть средства и связи, чтобы избежать наказания за содеянное. Ты думаешь, что стала случайной жертвой? Ошибаешься, shaeir. Случайность выбора исключена, если в игру вступает настоящий мастер. Ильдар оказался дилетантом, как и твой художник. У первого не хватило воображения, у второго финансовых возможностей и власти. Я обладаю всем перечисленным. И наша игра была бы длительной и обжигающей, имей я в запасе чуть больше времени. Как и любой не огранённый бриллиант ты нуждаешься во вложениях, кропотливом уходе и особом подходе. Ты бы сдалась мне… Сама. И все равно оказалась бы здесь. Ты не должна бояться, shaeir. Я не хочу причинить тебе боль. Боли не будет, я обещаю.

– М-мм, – это должно было прозвучать, как «мудак». Склонив голову набок, он пронзительно, не моргая, смотрит в мои глаза, любуясь, наслаждаясь, запоминая… Я сглатываю, мое горло печет, горит. Колющая боль в конечностях потихоньку затихает, я ощущаю, как кровь все быстрее циркулирует по венам, возвращая мышцам подвижность. Но я не спешу демонстрировать ублюдку, что снова чувствую свое тело. Застыв, я удерживаю его взгляд, не собираясь сдаваться без боя. Если мне суждено погибнуть в этом уродливом месте, то я должна знать, что сделала все, чтобы остановить «ядовитого любовника».