Мактуб. Пески Махруса

Я вижу ее, находясь за спинами шумно переговаривающихся возбужденных покупателей, торгующихся между собой и вслух оценивающих достоинства той или иной девушки. Опустив пониже куфию, обёрнутую вокруг головы, и оставаясь в тени, я жадно и непрерывно рассматриваю Эрику, застывшую в неудобной позе. Связанные запястья подняты вверх и закреплены стальным тросом за балку под потолком. Голова опущена, темные шелковистые волосы мягким водопадом скрывают плечи и грудь от любопытных похотливых взглядов собравшихся мужчин. Она одета так же, как остальные, с целью не скрыть тело, а максимально открыть его. Серебристый лиф с крупным поддельным аметистом в центре едва держится на полной груди, обнаженный втянутый живот и прозрачная юбка, под которой отлично видны шелковые шорты. Внутри меня клокочет дикая ярость, желание вырвать глотку каждому, кто заставил Эрику надеть эти нелепые бля*ские шмотки, достигает опасной точки. Сжимая кулаки и скрепя зубами, я продолжаю держаться в стороне от бойко идущей торговли живыми людьми. Если они дотронулись до нее… Хотя бы пальцем.

Внимательнее всматриваюсь в ее лицо, пытаясь понять, прочитать ответ на мучающий меня вопрос. Она, несомненно, напугана: бледная, с опущенными ресницами, но с прямой спиной и упрямо поджатыми губами. Эрика не выглядит сломленной, раздавленной. Скорее всего, Видад приказал не трогать ее. Если это так, то я убью его быстро. Без мучений и пыток.

— Не любишь толпу? — снова возникнув около меня, спрашивает Азиз, пристально уставившись в мое лицо. — Глаза цвета сапфира очень редко встречаются в наших местах. Ты иностранец, Заир-бей? Или один из сыновей аль-Мактума, скрывающийся под личиной анмарского богатея?

Я негромко смеюсь в ответ на слова Азиза.

— У тебя богатая фантазия, эфенди. Я такой же торговец, как и ты, только товар другой.

— Ты выбрал себе хатун? — на мясистых обветренных губах ни тени улыбки.

— Да, — киваю я, показывая взглядом на Эрику. — Вон та, в серебристом лифе между двумя светловолосыми девушками.

— Она доставлена в Шатры Махруса для другого господина, Заир-бей, — мрачно отвечает он. Прищурившись, я впиваюсь в его лицо ледяным взглядом. — Но я готов уступить. Ее конечная цена мне известна. Сколько предложишь ты?

— Вдвое больше, — уверенно говорю я.

— Полтора миллиона долларов.

— Нет. Она столько не стоит. Никто не предложил бы столько, — я бы отдал и втрое больше, но не располагаю такой суммой. Поэтому придется блефовать и торговаться.

— И твои часы. Или я отдам шармуту тому, кто приехал сюда специально за ней, — мы одновременно смотрим на высокого мужчину в белой джалабие и такого же цвета платке. Он стоит напротив Эрики, не сводя с нее взгляда, и, хотя я вижу его только со спины, уверен, что ублюдок уже предвкушает долгую дорогу наедине с моей Эйнин…

— Шармута? Она чем-то разозлила тебя, Азиз-бей? — резко спрашиваю я, ощущая, как внутри снова закипает ярость.

— Ненавижу своенравных женщин с длинным языком, — пожимая плечами, морщится Азиз, словно я спросил о чем — то неприятном. — Я подумал, что ты сможешь приструнить ее.

— Миллион, Азиз, — озвучиваю конечную ставку. Это максимум, который я могу отдать. Больше не даст даже Видад, я уверен.

— И часы, — настаивает торговец.

— Это подарок. И они стоят не меньше пятисот тысяч. Я не могу их отдать, — качаю головой, инстинктивно прикасаясь к инкрустированному черными бриллиантами циферблату.

— Ты сделал свой выбор, ас-сайед, — и он решительно разворачивается, чтобы уйти. Шайтан его подери…

— Хорошо. Твоя взяла.

Уверенно удерживаю Азиза за локоть. Остановившись, он неторопливо оборачивается, глумливая победная улыбка кривит его губы.

— Платишь наличными?

— Да. Деньги в машине. Я скажу где, пусть твои люди заберут.

— Часы, — ублюдок протягивает руку. И, скрипнув зубами, я расстёгиваю браслет и кладу в раскрытую ладонь.

— Есть ещё условие.

— Ты не в своем офисе, чтобы выставлять условия, — смерив меня тяжёлым взглядом, напоминает Наим.

— Мне нужен другой автомобиль и оружие, — не моргнув глазом, продолжаю я.

— Разумно, — кивнув, ухмыляется Азиз. — Похоже, ты знаешь, у кого умыкнул строптивую хатун. Хорошо, я дам тебе оружие и свою машину, но заберу твою.

— По рукам, — я протягиваю ладонь для рукопожатия, стараясь не смотреть, как, сунув левую руку в разрез кандуры, сукин сын убирает часы Кадера в карман армейских штанов. — А что будет с другим покупателем?

— Мы решим проблему. Он никому не расскажет, что торги прошли не совсем честно. Мало ли что могло случиться с ним и его сопровождающими в пустыне. Я скажу заказчику, что продал товар, а что с ним случилось дальше — не моя головная боль.

— Сколько я буду тебе за это должен?

— Я хочу понаблюдать за дегустацией товара, Заир-бей. Только и всего, — невозмутимо заявляет Наим.

— Что?

— Ты меня понял, — криво усмехнувшись, уверенно кивает Азиз.

— А если я откажусь?