Мактуб. Пески Махруса

Я не свожу с него напряженного взгляда, пока он обходит палатку сбоку и, остановившись, показывает на небольшое окно, закрытое сеткой. Гнилое подобие Шайтана. Это будет последнее развлекательное шоу в его жизни. Пусть насладится напоследок. Мрачно ухмыльнувшись своим мыслям, я уверенно отодвигаю полог и, наклонив голову, захожу внутрь. В ноздри ударяют ароматы пряностей, специй и эфирных масел, навевающих горячие ассоциации. В шатре темно, полумрак рассеивает один единственный тусклый фонарь, расположенный как раз напротив гребаного окна. Ублюдок все предусмотрел. Даже освещение.

Я бесшумно ступаю по толстым коврам, которыми устлан пол шатра, приближаясь к темному силуэту застывшей в напряжении девушки. Развернутая спиной ко входу, Эрика стоит на коленях среди хаотично разбросанных подушек. Запястья связаны кожаными наручами и сцеплены за спиной, лодыжки также зафиксированы. Расчёсанные до блеска темные волосы шелковистой волной струятся почти до талии. Ее переодели. Точнее, сняли прозрачную юбку, от которой все равно не было никакого проку. Кожу покрыли благовониями и маслами. Справа на полу я замечаю открытую бутылку виски и два наполненных стакана. Не хватает только винограда, щербета и рахат-лукума, чтобы можно было представить, что происходящее хотя бы отдаленно напоминает романтическую встречу двух любовников, а не примитивную дегустацию хозяина, купившего себе рабыню за, только вдумайтесь, миллион долларов.

Моя потерянная печальная Эйнин с бездонными озерами глаз, наполненных солёными слезами, и дикая своенравная пантера Эрика с ядовитым языком и острым взглядом соединились сейчас в одной испуганной девушке, изо всех сил пытающейся сохранить свою гордость и не выдать страха, который я ощущаю на физическом и ментальном уровне. Она держит спину неестественно прямой, намеренно не оборачивается, чтобы взглянуть на вошедшего, но ее выдает легкая дрожь, пробегающая по телу, мурашки на обнажённых руках, тяжелое быстрое дыхание, нервное подергивание плеч. Она в панике, но все ещё надеется на свою расстрелянную на границе Махруса группу прикрытия. Верит, что спасение близко, и все идет по плану.

Какой к Шайтану план, Эйнин? Ты в Махрусе, крошка. Здесь план и задача носят одну единственную цель — выжить.

Все-таки ты попалась, хаяти[10]. Тебе следовало прислушаться к моим советам, но было глупо надеяться, что ты станешь слушать кого-то, кроме себя самой. Какое-то непостижимое необъяснимое упрямство, смешанное с обостренным стремлением к опасным для жизни приключениям. Тебе острых ощущений и бешеного адреналина в крови не хватает, Рика? Теперь их будет с лихвой, хватит эмоций и ночных кошмаров до глубокой старости. Я снова здесь, чтобы спасти твою глупую строптивую нуждающуюся в порке и тяжёлой руке аппетитную задницу, рискуя собственной жизнью, но самое интересное в том, что ты вряд ли мне скажешь за это «спасибо». Скорее, наоборот.

Я подхожу почти вплотную, и, почувствовав спиной мое присутствие, у Эрики все-таки сдают нервы. Дёрнувшись, она пытается встать, отчаянно всхлипнув. Я властно кладу ладони на ее плечи, опуская обратно. Черт, всего одно прикосновение к обнажённой коже Эрики словно впрыскивает мощный афродизиак мне прямо в вены. Возбуждение циркулирует в разгорячённой крови, устремляясь к члену, который стоит с момента, как я увидел Эйнин, выставленную на сцену. В моей мастерской она находилась почти в такой же позе, но выглядела при этом самоуверенной, насмешливой, наглой. Упрямая бестия была готова смеяться в лицо, даже кончая на мои пальцы.

Мышцы сводит от острого яростного приступа похоти, простреливающего позвоночник и пульсирующей тяжестью опускаясь к паху. Это немыслимо, несвоевременно и абсурдно, но я хочу ее так, что едва сдерживаюсь от желания разорвать чертовы шорты на части и, нагнув, жестко оттрахать, даже не дав ей осознать, кто находится сзади. Она устроила нам обоим массу проблем, явившись в Анмар, и темная безжалостная часть меня жаждет наказать ее, устроить расправу, и грубо взять то, в чем мне так долго и упорно отказывали, дразнясь и убегая в последний момент.

Облизав мгновенно пересохшие губы, я опускаюсь позади нее на колени. Эрика снова вздрагивает, предпринимая безуспешную попытку отстраниться. Сдерживаю шумно рвущееся из груди дыхание, чтобы не выдать себя раньше времени, в висках шумит от тока пульсирующей крови, в голове плавятся здравые мысли, сменяясь одной навязчивой — хочу, прямо сейчас хочу. Я держу ее крепко, и мы оба молчим, слушая хаотичное биение наших сердец.

— Пожалуйста, не трогай меня. Тебе заплатили за то, чтобы ты доставил меня к покупателю, — наконец собравшись с духом, негромко произносит Эрика на арабском.