Мактуб. Пески Махруса

— Как страшно. Я не против спального мешка на двоих. Если ты не тронешь меня, — добавляю я, пытаясь докопаться до его истинных эмоций.

— Ты хочешь обратного. Признай это, — слегка вибрирующим голосом требует он и замолкает, словно недоговаривает что-то важное.

— А может, ты не будешь уходить от главной темы? Почему ты рисковал жизнью ради меня? Ведь ты мог застать человека Видада в пустыне, не идти в «Шатры»…

— Были причины, Рика. Но твои догадки о твоей роли верны — ты приманка для Видада в руках АРС, агенты ЦРУ уничтожены, и это наша земля, на которой все идет по нашим правилам. Без тебя Видад и носа не высунет из своего убежища. Ты запала ему в душу, Рика. Он одержим, болен, и готов на многое, чтобы заполучить тебя. Мужчинам свойственно желать того, что от них ускользает, и то, что хотят получить другие. Ваша «недоблизость» в прошлом усугубляет зависимость. Его раздирает изнутри тот факт, что столько лет ты находилась рядом в столь беззащитном состоянии, и он мог бы взять тебя, но так и не осмелился это сделать.

— А тебе, Джейдан? Свойственно желать то, что ты уже заполучил и изучил? — вырывается из моих губ, увлажненных маленьким глотком питьевой воды.

— Я художник, Рика. И я пишу своих натурщиц, как и пробую их только однажды. И то далеко не всех. Ты не исключение.

Его слова действительно ранят меня. Как я позволила этому случиться? Как посмела дать ему нож в руки, который он ещё не раз загонит в мое сердце?

Опускаю взгляд в пол, непроизвольно и часто моргая. Хочется зарядить кулаками по его спине и спросить, какого черта он не повернется ко мне и не скажет это все, глядя в глаза.

— Надеюсь, ты удовлетворил свое любопытство перед «не распробованной» музой и наконец угомонился, — ожесточенно кидаю я и, опираясь на колени, собираюсь встать.

Но Джейдан останавливает меня, дергая за запястье, прижимает к себе. С мгновение он смотрит на меня голодным и пылающим взглядом и, обхватывая мой подбородок сильными пальцами, припадает губами к моим с утробным рыком, раскрывает их ловким, напористым движением языка. Наш синхронизированный стон вибрирует во рту, опускается вниз по горлу, пронзает живот, отдает дикой пульсацией между бедер. Джейдан так сладко целует меня, покусывая губы, удерживая мое лицо на одном месте, чтобы не смела вырываться. Прогибает мое гибкое тело в своих руках давлением рук на поясницу. Обхватывает груди по очереди, жадно сжимая в ладони, и сбавляет темп… обводит по контуру очерченный тонкой тканью сосок, мгновенно затвердевший от грубой ласки. Мне трудно остановиться, трудно противостоять ему, и я не совсем понимаю, почему он все-таки напал на меня, хотя только что говорил о том, что его интерес ко мне погас. Быстро выгорел, словно спичка.

— Джейдан… — выдыхаю в его чувственные, горячие губы. Жесткие, требовательные, выпивающие душу.

— Это не настоящее имя, Эйнин. Фальшивое. Как и ты сейчас… хочу настоящую.

— Эйнин — не мое имя, — пытаюсь поспорить я, пока он не затыкает меня настойчивым поцелуем снова.

— Твое… твоё, Эйнин. Я тебе его дал.

— Меня зовут Медина, и это имя дал мне мой отец…

— Тебя зовут Эйнин, и это имя дал тебе твой Бог, — срывающимся шепотом произносит он, заставляя мой желудок сжиматься от трепета.

— Прекрати, Джейдан. Хватит. Я тебя не понимаю. Ты сказал…

— Чего ты опять выделываешься, Рика? Ты моя сейчас. Я купил тебя, развратная девчонка, — по неизвестной мне причине снова закипает Джей.

— Снова хочешь поторговаться? За сколько ты купил меня, Джейдан?

— За миллион долларов. И за часы, которые стоят еще пятьсот штук, — усмехается в мои губы Джейдан. — Но моей ты была ещё до аукциона. Быть проданной мне не так обидно, Рика. Или хотела, чтоб купил тебя кто-то другой? Отдалась бы человеку Ильдара, маленькая шармута?

— Пошел к черту, Престон! — мгновенно вспыхиваю я, отталкивая Джейдана.

Просто встаю и демонстративно ухожу в другую комнату, сжимая кулаки от досады. Он и не думает за мной бежать. А я за две секунды промозгла до костей без огня и тепла его тела.

Черт, что он так снова взбесился? Знать бы. Ждал от меня чего-то другого, а не разговоров о дальнейших планах? Но, черт возьми, мне хочется знать, что меня ждет, к чему готовиться… а может, это я сглупила? Он сегодня наизнанку себя вывернул, при этом даже глазом не моргнул — а от меня ни слова благодарности. В этом дело? Ох, кто знает, что в голове у этих восточных мужчин. Видимо, с ними работает золотое правило, которое мама повторяла мне с детства:

«Три раза подумай, потом скажи, Медина. Иначе разбудишь зверя».

Мама с папой почти никогда не ссорились. Она была волшебницей, которая всегда знала, как его успокоить и какую магию применить, чтобы привести нервы отца, растраченные на тяжелой работе, в порядок.